Рискни ради любви

Шлеп! Это корсет упал на пару коротких ботиночек. Бух! Книга рухнула на набор серебряных щеток для волос. Захлопнув наконец свою складную дорожную сумку, Алессандра отвернулась от туалетного столика, чтобы: не смотреть в зеркало. Она уже успела заметить два лихорадочных красных пятна у себя на щеках, и ей не хотелось видеть еще какие-то напоминания о полуночном безумии.

Для человека, который гордится своим умом, она вела себя не очень разумно. А уж теперь, оценивая собственное поведение при свете дня, она поняла, что оно было и вовсе недопустимым. Ничего подобного с ней прежде не случалось.

– Думаю, мы готовы, Лукреция.

Насколько она понимала, им не удастся покинуть поместье сэра Генри достаточно быстро.

Горничная вышла, чтобы позвать лакея, который должен был отнести вниз сундуки с вещами. Алессандра взяла свою шаль и позвала дочь на лестницу.

– Изабелла, не съезжай по перил… Слишком поздно!

Малышка уже скользила вниз по полированному дубу. Но вслед за ее довольным смехом последовал громкий удар.

– Дитя мое, ты настоящая угроза обществу, – донесся сверху подозрительно знакомый голос.

Быстро сбежав вниз по ступеням, Алессандра увидела Черного Джека Пирсона, который осторожно поднимал Изабеллу с пола.

Он поднял на нее взгляд, и на мгновение женщина ощутила, как ее обдало жаром. У него были темные глаза цвета жидкого шоколада, что напомнило ей о том, как она плавилась в его объятиях всего несколько часов назад. Их глаза встретились, и Алессандра поняла, что Джек тоже думает об их полуночной встрече. Казалось, на кончиках его ресниц блеснул золотой лучик, а на его лице появилось выражение смущения, смешанное с…

Сердитый голос Изабеллы прервал этот бессловесный разговор.

– Не стоило ловить меня, сэр, – посетовала девочка, аккуратно расправляя юбки.

– Нет? – проворчал Джек. – Да если бы я этого не сделал, ты налетела бы прямиком во-он на тот щит…

– Вы так думаете? – с надеждой спросила она. – Мы с Перри поспорили, кто из нас сможет улететь от лестницы как можно дальше от этого места. Я бы наверняка выиграла на целую милю. – Девочка недовольно поморщилась. – Вот что было бы, не останови вы меня.

Джек выразительно посмотрел на Алессандру.

– Насколько я понимаю, за конечностями дочери вы следите не больше, чем за ее языком, – проговорил он. – Мне всегда казалось, что Италия – цивилизованная страна, а не рай для темпераментных озорников и сорвиголов.

Как несправедливо, что этот человек, по сути, возложил на нее ответственность зато, что произошло прошлой ночью!

– Тоже мне, ругает черт дьявола за черноту!

– Я… – Явно испытывая некоторую неловкость, Джек посмотрел на Изабеллу. – Если вам показалось, что я в последнее время вел себя не совсем по-джентльменски, прошу меня за это простить.

– Да уж, именно так и было, несмотря на то что лорд Джеймс Джекхарт Пирсон всегда ведет себя как истинный джентльмен, – насмешливо промолвила Алессандра.

– Во всяком случае, стараюсь, – отозвался Джек, хотя его недружелюбный тон говорил об обратном.

Раздосадованная его пренебрежением и не оставляющим ее чувством вины, Алессандра не осталась в долгу:

– А я бы сказала, что ваши манеры оставляют желать лучшего, сэр.

Джек покраснел.

– И все это из-за того, что меня спровоцировали две самые горячие женщины во всем христианском мире. – Подняв с пола упавшую шляпу, он надел ее. – Всего хорошего, леди. Позвольте мне уйти, леди, потому что я не намерен и дальше терпеть оскорбления.

– Высокомерный олух! – прошептала Алессандра.

С одной стороны, ее переполняла ярость, а с другой – она чувствовала себя весьма смущенной, когда Джек, повернувшись, пошел прочь по холлу. Вскоре звук его шагов, эхом разносившихся по дому, затих у входной двери.

– А что такое олух, мама? – спросила Изабелла.

– Не важно, моя хорошая.

Ей хотелось бы возразить Джеку, но она понимала, что его критика была вполне оправданной. К тому же, вспоминая их встречу прошлым вечером, она никак не могла гордиться собой. Или собственной дочерью.

– Идем, наш экипаж ждет, – сказала она, положив несколько вещей, лежавших на столике, в свою дорожную сумку.

– Что это? – поинтересовалась Изабелла.

– Основы хорошего тона для юных леди, – ответила Алессандра, взяв еще одну книгу. – А еще словарь английских слов, которые разрешено произносить в обществе воспитанных людей.

– Мне больше нравилось в Италии, – сказала Изабелла. – Там не было так много правил, особенно когда папа был жив. – Ее губы задрожали, когда она посмотрела на перевязанные кожаными ремешками тома. – Почему мы не можем поехать домой?

– Англия теперь наш дом, – ответила Алессандра, стараясь не подавать виду, как ее огорчает грусть дочери.

Господи, как она скучала по Стефано – по его мудрости, остроумию, теплу! Он всегда был крепкой опорой в ее жизни. После его смерти она сама чувствовала себя маленькой девочкой, в чем-то беспомощной, в чем-то наивной.

Крепче сжав руку Изабеллы, Алессандра добавила:

– Поэтому нам надо постараться сделать нашу жизнь как можно лучше.

– Почему?

Простой вопрос, но как на него ответишь?