Рискованное дело

Он не мог ни о чем думать, зато его чувственность была обострена до предела. Еще вчера он ни за что не поверил бы, что можно ощущать столько всего сразу и так остро. Его душу раздирало нечто неиспытанное; в нем возникало что-то новое, наполняя его новым смыслом. Наконец, он перестал что-либо слышать, кроме биения собственного сердца. С полуоткрытыми глазами он следил за ней — обнаженной, освещенной лунным светом. Он любовался ею, когда она увлекла его за собой на вершину блаженства, на недосягаемую вершину, где царило слепое безрассудство. Такой он запомнит ее навсегда.

* * *

Просто невероятно! Такого просто не может быть, подумала Лиз. Как можно вполне обыденно выдавать напрокат снаряжение для дайвинга, когда тело по-прежнему живет памятью о восхитительных предрассветных минутах близости? Тем не менее она стояла за прилавком, выписывала квитанции, давала советы, называла цены и давала сдачу. Правда, работала она машинально. Благоразумия хватило лишь на то, чтобы не выходить сегодня в море, а послать вместо себя замену.

Так же машинально она здоровалась с клиентами — кого-то она знала давно, кто-то был здесь в первый раз — и гнала прочь мысли о списке, который она обещала составить для Мораласа. Кто согласится арендовать снаряжение и брать уроки дайвинга в «Черном коралле», зная, что все они под надзором полиции? Убийство Джерри Шарпа и затруднительное положение, в котором она из-за этого оказалась, угрожают бизнесу гораздо сильнее, чем застой в делах или свирепый ураган.

К состраданию, сочувствию и надеждам, что Джонас, наконец, успокоится телом и душой, примешивалась отчаянная потребность защитить свое дело, уберечь ради дочери то, что она создала из ничего. И как бы Лиз ни пыталась забыться, она страшно злилась, вспоминая, что замешана в страшной неразберихе, где сама она ни над чем не властна.

Да, в ней происходила настоящая борьба. Она злилась на Джонаса за то, что он круто изменил ее судьбу, и вместе с тем страстно желала, чтобы он с ней остался. Если бы он не ворвался в ее жизнь, они бы не оказались вместе. И как бы она ни злилась, она нисколько не жалеет о том времени, что они провели вдвоем. Она обещала себе никогда не жалеть о том, что было. Настало время взглянуть правде в глаза. В ней таится бездна любви, которую она долго прятала. Один раз ее отвергли, и ей не хотелось снова рисковать. Но Джонас высвободил в ней любовь — а может, она сама отпустила ее на волю. Что бы ни случилось, чем бы ни кончилась вся история, она поняла, что в состоянии любить.

—А вас, оказывается, трудно поймать!

Отвлекшись от собственных мыслей, Лиз резко вскинула голову. Знакомое лицо — и имя тоже сразу всплыло из памяти.

Мистер Трайдент! — Она встала из-за стола и подошла к прилавку. — Я и не знала, что вы еще на Косумеле.

У меня всего один отпуск в году, поэтому я стараюсь выжать из него все, что можно. — Трайдент поставил на прилавок высокий бумажный стакан, в котором плавали кубики льда. — Чего только ни придумаешь, чтобы угостить даму выпивкой!

Лиз посмотрела на стакан и задумалась. Как лучше его отшить — ласково или грубо? Сейчас ей больше всего на свете хочется остаться одной, наедине с собственными мыслями, но клиент есть клиент.

—Как мило с вашей стороны! Да, я все время очень занята.

Я серьезно! — Трайдент обаятельно улыбнулся, демонстрируя ровные зубы и неподдельное дружелюбие. — То вас нет в городе, то вы ушли в море... Вот я и вспомнил о горе и Магомете. — Он огляделся по сторонам. — Сейчас здесь спокойно.

Время обеда, — пояснила Лиз. — Все, кто собирался выйти в море, уже там. Все остальные обедают, дремлют и решают, как провести вечер.

Ленивое островное существование. Она улыбнулась в ответ:

Вот именно. Пробовали еще погружаться? Трайдент поморщился.

Перед тем как мистер Эмбакл улетел к себе в Техас, я позволил уговорить себя на ночное погружение... Остаток отпуска буду держаться поближе к бассейну!

Дайвинг подходит не всем.

Лучше не скажешь! — Отпив глоток из второго стакана, Трайдент облокотился о прилавок. — А может, поужинаем вместе? Ужин точно подходит всем.

Лиз смерила его удивленным взглядом, хотя его ухаживание ей польстило.

Я редко ужинаю вне дома.

Мне нравится домашняя кухня.

Мистер Трайдент...

Скотт, — поправил он.

Скотт, спасибо за приглашение, но я... — Она задумалась, как бы ему получше объяснить. — Я не свободна.

Серьезно? — Он положил руку ей на плечо.

Не понимая, смущена она или больше удивлена, Лиз убрала руку.

Я вообще человек серьезный.

Что ж, — Скотт поднял стакан, — тогда, наверное, лучше остаться в деловых отношениях. Может, расскажете мне о масках и трубках?

Пожав плечами, Лиз оглянулась через плечо.

Если умеете плавать, значит, сможете плавать с маской и трубкой.

Скажем так: я — человек осторожный. Можно я все осмотрю?

Лиз решила, что повела себя с ним весьма невежливо, и улыбнулась:

—Конечно, смотрите все, что хотите.

Они вместе подошли к полкам и стали рассматривать снаряжение.