Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни

Мне потребовалось время, чтобы преодолеть отвращение: я все еще не привык к тому, как работают те, кто не рискует; они не понимают, что сильно отличаются от других, настоящих людей – и тех раздражают. Нет, бизнесмен как человек рискующий не подлежит оцениванию другими бизнесменами – его оценивает только личный бухгалтер. Бизнесмену следует избегать документирования своих этических нарушений (каких-то). Более того, ему не нужно одобрение, наоборот, он ищет неодобрения (за исключением сферы этики); мой старый приятель, маклер на товарной бирже, как-то поделился мудростью: «Тот, кто нравится коллегам, явно делает что-то не то».

Далее:

Свободного человека можно определить как индивида, судьба которого не зависит главным образом или напрямую от оценки коллег.

Как сочинитель я тоже не подлежу оценке со стороны других писателей, редакторов и критиков; меня оценивают только читатели. Читатели? Может быть, только… одну секунду… не те, кто читает меня сегодня. Только те, кто будет читать меня завтра – и послезавтра. Мой единственный настоящий оценщик – время; в зачет идет только стабильность и живучесть моих читателей (в смысле – будущих читателей). Ориентирующийся на задаваемую книжными рецензентами The New York Times моду равнодушный читатель меня не интересует. Я – человек рискующий, для меня важно только испытание временем: я могу одурачить своего бухгалтера стабильным доходом со скрытым риском, но время этот риск в конце концов выявит.

Оценка со стороны других людей значит что-то лишь в одном случае: если человек подвергается оценке других в будущем, а не только сегодня.

И помните: свободному человеку не нужно побеждать в споре – ему нужно просто побеждать[85].

Чай с королевой

Коллеги делят почести, членство в академиях, Нобелевки, приглашения в Давос и тому подобные места, чай (и огуречные сэндвичи) с королевой, просьбы состоятельных выскочек посетить вечеринки, на которых можно встретить только знаменитостей. Поверьте, есть богачи, которые только этим и живут. Обычно они говорят, что спасают мир, медведей, детей, горы, пустыни – все ингредиенты, вопиющие о добродетели.

Но, конечно, они не в состоянии перехитрить Линди – на деле происходит обратное. Если вы долгое время пытаетесь произвести впечатление на завсегдатаев нью-йоркского ресторана 21 Club, с вами точно что-то не так.

Современники – ценные сотрудники, но не окончательные оценщики[86].

Институции

Но есть кое-что похуже оценки со стороны коллег: бюрократизация любой деятельности, порождающая класс новых оценщиков – университетских администраторов, которые не имеют ни малейшего понятия, чем занимается человек, зато получают «сигналы со стороны» – и становятся настоящими судьями.

Эти судьи отказываются понимать, что «престижные» публикации, осуществиться которым помогают отзывы коллег (по принципу «рука руку моет»), несовместимы с Линди – они означают всего-навсего, что некая группа влиятельных (сегодня) людей довольна вашей работой.

У точных наук даже в такой ситуации есть иммунитет к патологиям. Давайте лучше посмотрим на науки социальные. Здесь единственными оценщиками становятся ваши «коллеги», и возникает круговая порука цитат, ведущая к всяческому загниванию. Макроэкономика, например, может вырождаться в ахинею лишь потому, что макрочушь нести легче, чем микрочушь, – никто не знает, работает ваша теория или нет.

Если ваши слова безумны, вас сочтут безумцем. Но если вы собираете, скажем, двадцать человек, членов «ученого сообщества», и произносите безумные речи, которые расхваливает коллектив, появляется «оценка коллег» – и вот уже можно открывать новый факультет в университете.

Ученое сообщество, когда его не контролируют (на предмет шкуры на кону), склонно затевать ритуальную игру в публикации, цитирующие одна другую.

Пока деятельность ученых вырождалась в спортивные соревнования, Витгенштейн придерживался строго обратной точки зрения: знания – что угодно, но не спортивные соревнования. В философии побеждает тот, кто финиширует последним, говорил он.

Далее:

Все, что пахнет соревнованием, убивает знания.