Рисунок по памяти

Открытие клуба «Нефертити» было действительно грандиозным. Возле входа суетилась целая толпа народа; щелчки и вспышка фотокамер, шум голосов, смех, музыка — Хадижа на секунду растерялась, увидев такой ажиотаж, лишь выйдя из салона такси, но Одетта уверенно потянула её за собой, маневрируя в толпе. Показав охраннику приглашение, они прошли вовнутрь.

Восточная мелодия лилась из колонок. Люди что уже были здесь и с интересом рассматривали восточное убранство интерьера; официанток в костюмах, напоминающих древнеегипетские, восточных танцовщиц, двигающихся в такт на небольших площадках и развлекающих сидящих за столиками по периметру зала посетителей.

Хадижа посмотрела вокруг в поисках Зейна, но мужа нигде не было видно. Возможно, он был в своём кабинете, но найти администратора, чтобы спросить, где хозяин, она не успела, так как музыка в колонках резко сменилась. Зазвучали барабаны, факелы, стоящие по краям сцены, разгорались сильнее и на входе у сцене возникла стройная, высокая мужская фигура, в которой Хадижа без труда узнала мужа.

Зейн вышел на сцену танцуя, обводя замерший в ожидании шоу зал хитрым взглядом. В тот же момент Хадижа увидела быстро двигающуюся к сцене женскую фигурку. По той легкости и изящности, с какой женщина скользила через толпу, девушка без труда узнала Гарру.

— Ну, нет, — фыркнула Хадижа, сама ринувшись к сцене.

Гарра и Хадижа шагнули на возвышение сцены одновременно, с разных сторон, и Зейн на секунду застыл между двумя женщинами. Хадижа гордо подняла голову, протягивая руку Зейну, выжидающе посмотрев на мужчину. Тот, не сомневаясь ни секунды, обхватил тонкие пальчики своей ладонью и притянул девушку к себе.

С этого момента для Хадижи не существовало никого и ничего кроме Зейна и музыки. Она дразнила мужа, ускользая из объятий, подчиняясь мелодии и тактам: резкий поворот, и юбка закружилась вокруг бедер, взмах рук и хитрая улыбка. Зейн понимал, что происходит, и был удивлен такому появлению Хадижи, её кокетливому, но смелому поступку. Кто бы мог подумать, что она на такое решиться.

Между ними не было наигранности, да, всё было по-настоящему: и та страсть, что девушка будила в мужчине, и её отзывчивость. Через минуту танца воздух между ними разве что не искрил от напряжения.

Зейн скользил пальцами по обнажённой спине, притягивая её в свои объятья всё ближе и ближе; Хадижа, обхватив ногой его бедро, буквально возвышаясь над мужчиной, подхваченная его руками, хитро улыбалась и, лёгким движением убирая с лица мужа непослушную прядь, чуть склоняясь, словно для поцелуя, с новым витком мелодии, выскальзывала из его объятий, продолжая безумный танец.

Так продолжалось до последнего аккорда: это была битва, поединок, где никто не хотел уступать. Когда Хадижа снова оказалась в объятьях Зейна, и они замерли, смотря в расширенные зрачки друг друга, поцелуй, заставляющий сердце на миллисекунду замереть, пальцы — впиться в ткань костюма ещё сильнее, а в голове — не оставить не одной связной мысли, пленил их обоих. Губы Зейна накрыли её губы, со всей страстью, что разжёг этот танец в его крови; они практически не слышали ни аплодисментов, ни восторженных выкриков, буквально сбегая со сцены.

Дальше всё казалось слишком быстрым: лестница, длинный коридор, дверь кабинета, хлопок и щелчок закрывающегося замка. Они снова смотрели друг на друга, вдали от шума веселящей толпы, и Хадижа, ощущая на себе обжигающий взгляд мужа, могла думать только о желании, что тугим узлом завязалось внизу живота, о пересохших губах, что сейчас ей приходилось постоянно облизывать.

Ноги дрожали, но она сделала первый шаг по мягкому ковру. Он несколько нетерпеливым жестом притянул её к себе ближе.

— Ты пришла, — тихий шепот, почти в губы.

— Ты же меня ждал, — ответила она, буравя взглядом ткань его костюма.

Он нежно взял пальцами её за подбородок, заставляя поднять Хадижу поднять глаза.

— Ждал, — прошептал он, — всю жизнь.

На этот раз поцелуй был нежным, но от этого не менее сносящим голову. Пальцы, что так вкрадчиво обследовали ткань платья, дошли до обнажённой коже спины, спускаясь вниз, а… разрез на подоле уже не казался ей таким неуместным.

Два шага назад, и они переместились на диван. Хадижа оказалась на коленях у мужа, продолжала исступленно целоваться с ним, и мысленно проклинала множество пуговиц на его костюме. Непослушные пальцы дрожали, спускаясь вниз.

Губы Зейна уже прочертили путь от подбородка вниз, к шее и ключицам. Тело горело под этими прикосновениями, заставляя рвано выдыхать с каждым разом; платье, словно само по себе, сползло с плеч под его заботливыми, но настойчивыми пальцами, и Хадиже оставалось только выгнуться, мучительно простонав, когда мужские губы, поймав её затвердевший сосок, чуть оттягивают его нежную кожу.