Рисунок с уменьшением на тридцать лет

А вскоре я встретила их троих, всех вместе. Рыжая также твердо вела деда под руку, Кланя же, по своему обыкновению, плелась на три шага сзади. Парочка время от времени оглядывалась, – проверяла, тут ли Кланя. В раздевалке обе женщины раздевались рядом – и старая, и молодая. Все с ехидством следили за рыжей, она же, не страдавшая по всей видимости никакими сомнениями, никого в упор не видела. Кланя все время что-то тихо приговаривала, ни на чем не останавливая взора…

Хмурый день. В малометражной кухне горит лампочка. Немолодая женщина, стоя на низкой скамеечке, энергично протирает кафель над газовой плитой и недовольно ворчит: «Загваздали все, черти окаянные, что я им – домработница, что ли? На черта связалась с этими придурками?» Грузно спустившись со скамейки, она отшвыривает мокрую тряпку в сторону мойки, но промахивается, и тряпка залетает в пространство между нижней и верхней частями старого буфета, где перед узким зеркалом выстроилась дюжина фаянсовых слонов. Угодив в первого, самого большого, отяжелевшая от воды и грязи тряпка опрокидывает его набок и…полхобота как не бывало, а на оставшейся половине – зиянье свежего белого скола. «Ядренть, развели мещанство». Она находит отлетевший кусок хобота, пытается приставить его, потом решительно бросает в помойное ведро. «Хватит, больно жирно». Усаживается на табуретку к кухонному столу и раскладывает клубки веревок, вырезки из газет и журналов, снимает с полки «Самоучитель макраме».

В дальней из двух небольших смежных комнат сидит на сундуке маленькая старушка. Впрочем, слово «старушка» не очень подходит, скорей старенькая девушка. Ноги в шерстяных носках не достают до пола. Взгляд устремлен куда-то в угол. На стене напротив висит фотопортрет, на котором изображены двое: красивый молодой человек со светлыми лукавыми глазами и кокетливо подставившая под подбородок сплетенные пальцы красавица. Старенькая девушка время от времени вздыхает, тихо причитая: «О-хо-хо». На подстолье старой швейной машины, покрытом кружевной салфеткой, стоит глубокая тарелка с озерцом подсолнечного масла на дне. Ломоть черного хлеба сполз с синего края тарелки и ткнулся в озерцо. Изредка старушка протягивает руку, берет хлеб, макает его в масло, затем, подставив чашечкой ладонь другой руки, подносит хлеб ко рту, после чего возвращает кусок на прежнее место.

Вот старушка закашливается, брызгая хлебными крошками, закрывает рот рукой и докашливает в таком положении. Потом не спеша собирает крошки с застегнутой на все пуговицы кофты. По спине скользит шпилька и падает на сундук. Старушка вынимает из прически все шпильки, кладет их в рот; не переплетая кос, укладывает их заново, одну на другую, закрепляет шпильками, по одной вынимая изо рта.