Ритмие

Вылить, и дело с концом.

Сновидений прекрасных.

Засыпай поскорее.

Не смотри, как и я, на космос.

Картой атласной

Ограничься, и смело

Забывай перед сном мой голос.

Заснула? Кто знает!

А я спать не намерен.

Организм отрицает

Необходимость этих явлений.

Я бы хотел пронзить потолок

Взглядом тяжелым,

Как черепаха под тремя слонами.

Взглядом непринужденным,

Как мужчина в подвале.

Взглядом далеким,

Как этот космос.

Отвернись к стене и спи!

Настроение не вернётся…

Хриплый голос слышу…

Зачем я ему внимал?

Я голосом этим любуюсь,

Как тобой из пяти зеркал!

Я этим обязан

Своей неприметной силе!

Знаешь… я бываю разным.

В последнее время – красивым!

Знаешь… я был дикобразом!

Отдал свои иголки

В благотворительный фонд…

Но он оказался дешёвкой.

Теперь иголки верну.

Фонды – не моя тема!

Теперь ИП открою:

Не буду акционером!

Послушайте… слышите? Тишина!

От звёзд, от Луны, от собак,

От людей. Она для того дана,

Чтоб ты проминал диван!

Вот и я приму это.

Пойду посмотрю в облака,

Найду новый вектор

И буду вершить дела.

Не пишите больше про войну.

Не пишите больше про войну.

Все хорошее – написано когда-то,

Все плохое тоже на слуху.

Прожевало творчество солдата.

Вы забыли, что настолько важен

Подвиг этот был для всей страны.

Вы же можете о ней трепаться,

Домогайтесь снова старины!

Все, что было бы читать не стыдно,

Было уж написано давно.

Даже если напишу я что-то – сильным

То произведение не будет все равно.

Не пишите про войну, хотя бы

Потому, что детям нужно знать,

То, что будет в будущем. А так вы

Только в прошлое суете их опять.

Про великую войну не надо забывать,

И произведения читать необходимо,

Вы не путайте, что я хочу сказать.

Но писать про это больше нету силы.

Все написано уже давно,

Каждый подвиг, каждый вздох солдата,

Каждое потертое ружьё,

Каждый шаг – описаны когда-то.

Нужно этот подвиг нам ценить,

Но вы расскажите мне, пожалуйста,

Как могу я память чтить,

Когда правнук про дедов писать пытается?

Он не знал, не видел, не страдал,

И не передаст всех ужасов войны.

Если пишете – пишите просто так,

И не увлекайтесь вы военной драмой.

Напишите, коль хотите про то время,

Про любовь, про дружбу, но не смей,

Внук солдата снова о потерях

Написать! Я повторю – не смей!

Он прошёл сей путь, чтоб позабыли

Мы про время крови, боли, страха.

А мы снова вспоминаем, каждый день,

Ведь победы только наш народ объединяют!

Может быть, отложим эту книгу,

Нет, не выкинем и не сожжём,

Но возьмем другую – и напишем

В чистовик про новый подвиг свой?

Волнение.

Даже не больно, а просто обидно.

Будто сейчас на меня обозлился

Весь мир, и за что-то кидает мне козни,

А я не при чем, я лишь жил и елозил.

Что-то в душе с хрустом переломилось.

Мне даже не снилось, во сне мне явилось

Без пола, без глаз, существо под три метра.

Бормочет про меру, что я не измерил.

Кряхтит и ругает. О чем – не пойму.

Я лишь бормотание тут разберу.

Крамольная вещь будет сказана тут:

Что ценишь так сильно, то в миг отберут.

Нет силы, желаний, нет отгласа бога.

Ему одиноко, и мне одиноко.

Нам вместе по-разному плохо сейчас.

Ему – от людей, да и мне из-за вас.

Так хочется к богу подняться на день,

И крикнуть ему: «твоя хрень – дребедень!»

Но он лишь смеётся, сквозь слёзы рыдая,

Мол «да, так и есть. Я все это знаю».

И снова колени царапаешь о пол.

Уже не кричу. Слишком много протопал.

Я знаю законы злосчастного мира.

Я знаю что будет. И это обидно.

Я мог бы уже прекратить этот стих,

Но что-то внутри копошит и гудит.

Когтями терзает безмолвную душу,

А я не могу уж. Я что-то нарушил.

Так правда была то ошибка большая?

Больная, моральная, меня убивая,

Такая ошибка разрезала глаз.

Мне все ещё видно. Но больно сейчас.

Хочу все сомкнуть и в душе перегрызть.

Бумажным комком все проблемы избыть.

Но слишком гнетут мысли колкие вровень.

Наверно слабак. Наверно виновен.

Наверно так нужно, наверно тотчас

Смеркая звезда осветила не нас.

Наверное, жизнь все же глупая шутка.

Но бог не смеётся. И мне очень жутко.

Зоопарк.

Если рыба, со дна вытащенная,

Бьется об лёд, кувыркаясь,

Значит, как говорится – вещь она,

И скоро с пивом засушенная

Об стол стучать будет, разбиваясь.

Если человек в истерике бьется,

Пораскинув своими извилинами,

Значит он догадался – черт!

Если понял – значит скоро умрет.

Умные не нужны нам!

Если зверь из клетки зоопарка,

Выпрыгнул. Быстрыми лапами

Он бежал по какому-то проспекту

Задыхаясь, не понимая где он,

Догоняемый собаками,

Значит зверь устал один, в клетке.

Значит зверю там было не место.

Значит не хочет, чтобы его детки,

Угнетенные, как злые клерки,

Жили в контактном зоопарке детском.

Там их трогают и обижают.

Зверь же знает – это плохо!

Но хозяева истязают,

За провинности малые кают,

Тогда лучше не нагружать утробу.

Хозяева всем говорят повсеместно,

Что отдельный вольер построят.

Но то, что детям будет там тесно,

И то, что есть придётся плотоядным тесто,

Их совсем не волнует, не скрою.

Зверь сбежал по понятным причинам -

Инстинкты самосохранения

Велели ему скакать по обочинам,

По дорогам района рабочего,

Где живут похожие звери.

Да и я бы сбежал, да и вы бы.

Только вот и у нас есть хозяева,

Как у засушенной рыбы,

Избежавшей тихой молитвы,

Как у зверя, сбежавшего из зоопарка…