Риторика и истоки европейской литературной традиции

1415а тида; — или тех, кто «бесславен, но не лишен достоинств, и в доблести своей безвестен», как Александр, сын Приама. Тот,

4 <кто говорит так,> увещевает. <Другая топика берется> от судебных вступлений, то есть от <обращений> к слушателю с просьбой о снисхождении, когда <предмет речи> парадоксальный, или трудный, или избитый, как Ото делает> Хэрил:

Ныне у каждого поля — владелец...

Вот, стало быть, из чего составляются вступления к эпидейк-тическим речам: из хвалы, из хулы, из уговаривания , из отговаривания , из <обращения> к слушателю. Зачин должен быть либо чужд <самой> речи, либо сроден ей.

5 Что касается вступлений к судебным речам, важно понять, что сила у них такая же, как у прологов к драматическим сочинениям и у вступлений к эпическим. Напротив, <вступления> к дифирамбам подобны <вступлениям> эпидейктическим:

^XIV’³ «Сам он хвалит Аристида» — неясно, о каком авторе идет речь. — «Бесславен, но не лишен достоинств...» — по-видимому, цитируется «Похвальное слово Александру» (неизвестного ритора), упоминаемое во второй книге «Риторики» (XXIII, 5, 8, 12; XXIV, 7, 9).

'⁴ Хэрил — эпический поэт V в. до н.э. родом с Самоса, младший современник и почитатель Геродота, автор «Персеиды» — эпической поэмы о греко-персидских войнах. — «Ныне у каждого поля...» — цитата из вступления к «Персеи-де»: «Счастлив, кто песнь воспевал в то доброе старое время, Музам служил, когда пашни еще нетронуты были. Ныне у каждого поля — владелец, и межи повсюду». Смысл: Хэрил жалуется на ситуацию эпигона, который пришел в литературу тогда, когда возможности эпоса исчерпаны.

^xrv·⁵ «Ради тебя...» — фрагмент дифирамба, автор которого неизвестен.

Ради тебя, и твоих даров, и твоей добычи.

6 Но в драме и в эпосе <вступление> — это изъяснение предмета последующей> речи, чтобы <слушатели> заранее знали, о чем речь, и чтобы мысль их не блуждала в недоумении; ведь неопределенное озадачивает. Тот, кто дает <нам> как бы в руки начало, помогает нам следовать за речью. Отсюда:

Гнев, богиня, воспой...

Муза, скажи мне о том многоопытном...

Слово иное начни, о том, как в пределы Европы

От азиатской земли война великая вторглась.

Трагические поэты тоже разъясняют <суть> драмы, если не сразу, как Еврипид, то где-нибудь в прологе, как Софокл:

Отец мой был Полиб...

То же самое и с комедией. Самое же необходимое и свойственное дело вступления состоит в том, чтобы разъяснить цель, ради которой <вся> речь; а потому если дело коротко и ясно, вступления не нужно.

7 Остальные виды <вступления>, к которым прибегают <иног-да>, являют собой вспомогательное средство и общи <для разных родов речей>. Они бывают взяты <1> от говорящего, <2> от слушателя, <3> от предмета и <4> от противника. От самого <говорящего> или от противника — то, что относится к устранению или распусканию дурной славы . Но это <надо делать> по-разному: когда оправдываешься, начинать с того,

^xrv'⁶ «Гнев, богиня, воспой...» — начало «Илиады» (пер. Н. И. Гнедича). — «Муза, скажи мне о том многоопытном муже...» — начало «Одиссеи» (пер. В. А. Жуковского). «Слово иное начни...» — начало «Персеиды» Хэрила Самосского (см. выше примечание к XIV, 4). «Отец мой был Полиб» — Софокл: «Эдип-царь», 774 (стих взят отнюдь не из пролога).

^xrv'⁷ «Дурной славы» — непереводимое греческое слово по своему значению занимает место где-то между «обвинением» и «клеветой». В отличие от клеветы, она может не быть ложью; но она непременно связана с инсинуацией, с расчетливым замыслом опорочить.

что относится к дурной славе, а когда обвиняешь, кончать этим. Причина ясна: когда оправдываешься и надо представить <слу-шателям> себя самого, необходимо устранить помехи, так что приходится начать с опровержения дурной славы; а распускающему дурную славу надо делать это в заключении, чтобы лучше запало в память. От слушателя — то, что относится к расположению его в свою пользу и возбуждению в нем гнева, а иногда — к привлечению его внимания или наоборот. Не всегда полезно привлекать внимание, и потому многие <ораторы> стараются рассмешить <слушателя>. Все <искусство вступления>, если угодно, сводится к тому, чтобы предрасположить к усвоению мыслей и выставить себя заслуживающим доверия: ведь 1415Ь такого лучше слушают. <Люди> бывают внимательны к предметам великим, или затрагивающим их, или удивительным, или приятным; поэтому нужно внушить, что речь идет о чем-то в этом роде. Если же <надо сделать их> невнимательными — что <предмет> мал, или не касается их, или огорчителен. При-

8 том не надо забывать, что все это — постороннее относительно <самой> речи: <рассчитано это> на ленивого слушателя, который прислушивается к бездельным вещам, а если бы он не был таков, не было бы нужды во вступлении: разве что как перечисление пунктов предмета , чтобы, так сказать, у тела была голова. <3адача> сделать <слуша-