Риторика либеральной империи. Алгоритмы гуманитарного развития

Вторая природа, которую создало человечество, - совокупность объектов культуры, архитектурные системы, транспортные системы, промышленные системы, наконец, компьютерные системы, - есть, с одной лишь стороны, величайшее цивилизационное достижение. С другой стороны, это вызов родовой сущности человека, соизмеримый с вызовом «первой природы», с которым столкнулся «перво-бытный человек» в некотором расширительном антропном значении этого понятия. Мы, в этом смысле, - «второ-бытные люди», живущие во «второ-бытном мире», окруженные миром дикой второй природы. Эта вторая природа также поддерживает нам жизнь и развитие и так же грозит нам тотальным уничтожением, как и первая природа относилась к первобытному человеку. Если свести, аппроксимировать цвилизованный мир, цивилизованную предметность к природе, хотя бы и второй, то мы совершенно отчетливо увидим, что реально живем в мире родово-племенных, а большей частью стадных, сообществ второго уровня (финансово-экономических, корпорационных, национальных и др.), маскирующихся под институты и общественные субстанции.

Таким образом, необходим цивилизационный прорыв, вырывающий «второ-бытного человека» из контекста «второй природы». Россия, в этом смысле, - модель для всего человечества. Дикость второбытного человека, варварство второй природы несокрыто в ней, не замаскировано, - точнее, гротескно, карикатурно замаскировано институтами и институциями, табличками и вывесками, под которыми сидят племенные вожди.

Первобытный человек был выведен из контекста первой природы посредством орудий труда. Но это – с одной стороны. С другой стороны, человеческая речь и была этим самым непосредственным выведением (первичной программой развития) человека на свет, опосредованием которого (выведения) и был труд посредством орудий труда.

Ныне человеческая речь стала мышлением, возможности человечества, потенциал программы его развития, расширились

Второбытный человек будет выведен из контекста второй природы посредством также орудий труда, а непосредственно будет выведен мышлением. То есть, проблема информационного общества в прагматическом смысле фундаментального осмысления есть проблема создания, формирования, возникновения орудий труда, посредством которых второбытный человек начнет осваивать вторую природу, осваиваться в ней.

Конечно, речь идет об интеллектуальных орудиях интеллектуального труда, об интеллектных средствах, об орудиях интеллектного труда, но именно эта безусловность определений совершенно отождествляет их, скажем, с каменными орудиями труда (охоты) первобытного человека, - это ровно такие же орудия труда ровно такого же цивилизационного значения, и в музеях антропологии (антропографии) будущих тысячелетий они будут лежать рядом, на одной полке.

Эти орудия труда второбытного человека – модели развития. То есть, информационное общество – это не некое всеобщее парение в виртуальной реальности, ноосфере какой-нибудь (согласитесь, термин Вернадского созвучен и сородственнен оккультному значению «ноосферату»). Информационное общество - это использование человеком орудий труда, с помощью которых он начинает историю своего освоения второй природы. Человек создает вторую природу, как гриб растет, но он не научен ею пользоваться, он также заброшен в ней, боится ее, как и первобытный человек, - с той разницей, что первобытный человек не создавал первую природу, но был создан вместе с ней, так что погрешностью свободной воли в этом анализе можно пренебречь. Современный человек развоплощен, распределен в мире материально-технологической культуры, в мире второй природы, он не выделяет себя из мира второй природы. Но он наделен возможностью мышления. Создавая модели развития, отесывая, так сказать, подходящие камешки до пригодной для хозяйственного употребления формы, современный человек разгибается, учится моральному и гуманитарно-политическому прямохождению.

Новые орудия труда, с помощью которых человек будет покорять вторую природу, которая сегодня властвует над ним, - это, вообще говоря, модели.

Модели прокладывают курс свободы воли человека во второй природе. Базовая составляющая модели демифологизирует вторую природу, расчищает ее от шаманских культов социотехнологов и политттехнологов всех мастей с их концептами, суть которых - объявление молнии грозным речением божества, объяснение гуманитарного явления экономическими причинами, скажем. Посредством модели человек заставляет вторую природу подчиниться ему. Вообще говоря, история моделирования как история совершенствования орудий труда готовит путь торжеству интеллектуальной собственности, без которой невозможна новая экономика – гуманитарная информационная экономика.