Риторика в тени пирамид

Язык прошений совершил удивительный по своей сложности и искусственности трюк. Бедные были названы словом μέτριοι, имевшим в литературном языке совсем иное значение. Афинские ораторы называли так людей умеренного состояния, а философы — людей умеренного образа жизни^{110}. В прошениях же мы читаем: «Пожалей меня, бедного (τον μέτρων)!»^{111}. Здесь никак не переведешь: «человека среднего состояния», тем более что далее (стк. 12) автор жалуется на свою бедность (πενίαν). Фрагментированное прошение содержит слова «пожалев мою бедность (μετριότητα)»^{112}. Храмовые служители богини Афины-Тоэрис просят не заставлять их платить: они — бедные (μέτριοι), имеют жалкое имущество (μέτρια), с которого «едва живут»^{113}. Жители деревни Теадельфии называют себя «людьми бедными (μέτριοι) и одинокими» в унисон с крестьянами птолемеевской эпохи, «немощными и дошедшими до последнего предела»^{114}.

Письмо IV в. н. э. упоминает «бедных… и несчастных» (μέτριων… χαι δυστυχών)), и это невозможно перевести как «умеренного состояния и несчастных»^{115}. Наконец, греко-латинский письмовник III–IV вв. прямо переводит μέτρως латинским pauper — бедняк^{116}. Еще раз подчеркнем: слово μέτρως в папирусах, как правило, означает «бедный», а не «человек скромного состояния», «умеренный» и т. п. Контекст просто не допускает иного толкования. «Пожалей меня, человека скромного состояния», «пожалев мою умеренность», «люди умеренного состояния и несчастные» — подобные переводы невозможны. Значение μέτριοι —«бедные» принято во всех изданиях папирусов.

Э. Кадель объясняет это лингвистическое явление тяжестью налогового гнета и экономическими трудностями, переживаемыми Египтом в IV в. н. э. Нарастающая бедность вызвала нужду в соответствующей терминологии^{117}. Однако остается непонятным, зачем челобитчикам понадобилось называть себя именно умеренными, меняя первоначальное значение слова. Почему слова с прямым значением (бедняк — πένης, πτωχός) не годились? Потому, что они нейтральны. Кроме бедности, они ничего не означают. А жалобщикам хотелось большего, хотелось казаться добродетельными страдальцами. Чтобы выразить это, нужна была метафора, смещение смысловых рядов. Но не годилось и слово «немощный», также пришедшее из иного смыслового ряда. Оно выражало слабость бедняка, а не его добродетель. Сравнение бедняка с умеренным — троп совсем иного порядка. Богатейшая философская окраска слова μέτριος и его производных не была утеряна. Это слово несло этическую нагрузку, в отличие от нейтрального «бедняк». Люди говорили о своей бедности с уважением к ней, говорили тоном стоического мудреца.

Аврелий Исидор, человек довольно зажиточный (владелец участка в 140 арур), подал за свою жизнь множество прошений и жалоб. Чтобы вызвать сочувствие чиновников, он постоянно ссылался на бедность и скудость своих средств к существованию. В одном из документов Аврелий Исидор пишет президу Египта: «Твое, о господин гегемон, покровительство обычно простирается на всех, в особенности же на нас, людей бедных (умеренных) и живущих добродетельно»^{118}. В большинстве прошений Аврелия Исидора μέτριος означает просто «бедный». В том же папирусе несколькими строками ниже он говорит о себе: «Человек бедный (μέτριος) совершенно, весьма нуждающийся в необходимом пропитании»^{119}. Но в первой цитате, как справедливо отметили издатели, присутствуют оба смысла: и бедный, и умеренный, уважаемый^{120}.

В стихотворной эпитафии учителю гимнастики одного из египетских гимнасиев сказано от лица умершего: «Я был μέτριος, пока жил, почтенный учитель гимнастики в гимнасиях»^{121}. Издатель переводит mesuré (умеренный). Надпись, по его мнению, «настаивает на качестве, которое являлось, вероятно, весьма редким в гимнасиях. Это похвала умеренности»^{122}. Но можно предположить, что автор надписи не только во второй части определения (почтенный учитель гимнастики), но и в первой имеет в виду социальное положение учителя: «Пока я жил, я был человеком небогатым, почтенным учителем гимнастики в гимнасиях». «Умеренный» — обычный эпитет для атлетов. Один из них просит императора, чтобы его, «мужа умеренного и весьма потрудившегося», назначили вестником, так как предыдущие императоры постановили передавать эту должность лишь гимнастам, «проведшим жизнь в трудах и упражнениях»^{123}. Как и в приведенных выше документах, возможны оба варианта при переводе слова μέτριος — и бедный, и умеренный, почтенный.

Необычное словоупотребление разъясняется лишь на фоне всеобщего восхваления бедности в первых веках новой эры. Ведь понятие «умеренный» всегда имело в греческом языке положительный смысл. Умеренность — положительное качество для большинства философских систем Эллады^{124}. Еще Клеобул, один из полулегендарных семи мудрецов, уверял, что лучшее — мера. Но на исходе античности, когда решительно ни в чем мера не соблюдалась, когда одеяла шили из кротовых шкурок, а подушки — из шелка, умеренность превращается в навязчивую идею.