Риторика в тени пирамид

Понимание своей высокой миссии демонстрирует грамматик (школьный учитель) из Оксиринха, подавший прошение в 253–260 гг. н. э. По его мнению, предки императоров, «в добродетели и воспитанности сиявшие своей вселенной, назначили государственных грамматиков в зависимости от величины и значения города, приказав выдавать им жалование, чтобы беспрепятственно осуществлялась забота о детях». Изобразив прочувствованно связь заботы о детях с добродетелью и воспитанностью, учитель излагает свою просьбишку: вместо нерегулярно выплачиваемого жалованья предоставить ему сад для сдачи в аренду^{754}.

Весь этот праздник умственности и духовности продолжался три столетия — со второго века по четвертый (хотя уже в первом веке можно заметить его приближение). Три столетия — целая эпоха. Спокойный и комфортабельный второй век сменился бурным и кризисным третьим, а следующее столетие принесло шаткую стабилизацию. Язычество с боями отступило перед христианством. На европейском берегу Босфора встала новая столица империи — Константинополь. Но среди катастроф стиль писем и прошений удивительно стабилен. Те же мысли, чувства, слова. Та же система фраз. К источникам II–IV вв. можно подходить как к единому целому.

Новая яркая и цельная стилевая система родилась в V в. н. э. (хотя элементы ее были и раньше). Однако риторика никуда не исчезла, она лишь перешла в новое качество. Стиль писем и прошений не вернулся к былой сухости и функционализму; — напротив, он стал еще риторичнее, еще литературнее. Если папирусы II–IV вв. кажутся близкими философской прозе, то папирусы V–VII вв. близки поэзии. В них появляется сугубая возвышенность, патетичность, властвуют метафора и гипербола. Недаром один из наемных писцов и нотариусов VI в. считает себя поэтом.

Неужели египетское общество, поднявшись на высоты рефлексии, так и осталось там? Или, наоборот, поэтическая риторика византийской поры отошла от рационализма и рассудочности? Ведь писала же Л. Я. Гинзбург, что «реализм — по преимуществу мир прозы, потому что поэзия не может быть искусством объясняющим, аналитическим и ищущим обусловленности вещей»^{755}[26].

Как бы то ни было, византийский эпилог длился недолго. С приходом арабов Египет меняет язык, культуру, религию. На место частного землевладения вновь приходит государственное. В бесконечности египетских веков теряется блестящая эпоха второй и третьей софистики.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Портрет двух братьев.

«Фаюмский портрет».

II в. н. э. Каир, Египетский музей

Портрет женщины.

«Фаюмский портрет». II в. н. э.

Каир, Египетский музей

Портрет пожилого мужчины.

«Фаюмский портрет». Конец I в. н. э.

Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина

Теренций Неро с женой.

Роспись из Помпей. 60–79 гг. н. э.

Неаполь, Национальный музей

Портрет старика.

Мрамор. Конец II в. н. э.

Александрия, Греко-римский музей

Надгробная стела Аврелия Сабия,

солдата II легиона. Мрамор. II в. н. э.

Александрия, Греко-римский музей

Гранитный сфинкс

у так называемой колонны Помпея

(установлена в честь Диоклетиана).

После 297 г. н. э. Александрия

Блок из песчаника с изображением

мальтийского креста.

Фрагмент декора римского театра,

перестроенного в христианскую церковь.

Ком эль-Дикка (Александрия)

СЛОВАРЬ ДЕЯТЕЛЕЙ АНТИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ И РАННЕГО ХРИСТИАНСТВА

Аврелий Марк (121–180) — римский император (с 161) и философ, представитель позднего стоицизма.

Антоний Великий (около 250–356) — основатель монашества в Египте. Родители Антония принадлежали к деревенской верхушке и оставили ему довольно значительное состояние.

Апулей (род. около 125) — древнеримский писатель. Прославился как автор романа «Золотой осел».

Аристид Публий Элий (117 или 129–189) — греческий оратор, представитель второй софистики. Подробно описывает свою болезнь в «Священных речах».

Дион Хрисостом (греч. — Златоуст) (около 40 — около 120) — греческий оратор, представитель второй софистики. Особенно интересна его XXXII речь, произнесенная в начале II в. перед жителями Александрии.