Ритуал

– Хорошо, Фенрис из Норвегии. Я хочу уйти отсюда. Спасибо, что вытащили меня из леса. Иначе я бы погиб. Но моих друзей убили, и я должен сообщить об этом. А теперь еще вы и ваши друзья заставляете меня нервничать.

Фенрис улыбнулся.

– Тогда ты очень мудрый человек, Люк из Лондона. Потому что нужно бояться волков, дьяволов и огонь, когда они на дикой охоте.

– Я не понимаю.

Фенрис оскалил в усмешке желтые зубы.

Пожилая женщина вернулась в комнату, с трудом волоча большое деревянное ведро. Очень старое, как музейный экспонат, скрепленное по бокам железными обручами. Фенрис наблюдал за ее мучениями, но не попытался помочь.

Внезапно снизу раздался низкий голос второго юноши. Люк сразу понял, что тот говорит по-норвежски. Фенрис закатил глаза.

– Я должен идти, Люк. Но мы еще поговорим. – Он кивнул на ночной горшок, который старуха поставила у ног Люка. – Пожалуйста, ссы на здоровье. – Он повернулся и пошел к двери. Старуха громко засеменила за ним.

Люк услышал, как ключ повернулся в замке.

– Почему? Почему закрываете дверь? – крикнул он.

Ему никто не ответил.

51

Столовые приборы были сделаны то ли из кости, то ли из дерева. Люк не знал точно, да и трогать их не хотел. Деревянная тарелка стояла у подножия кровати и была наполовину заполнена тушенкой с вареными овощами. Он колебался, стоя над ней с безвольно повисшими руками и мучаясь от запаха. Голод прожигал желудок до самого позвоночника и кружил голову. Когда он в последний раз ел? Он не знал, потому что не знал, как давно находится в комнате, мочась под себя в постель.

Пока Фенрис болтал, еда успела остыть. По крайней мере, она была мягкой. Люк встал перед тарелкой на колени, приблизил к ней лицо.

К тому времени, как он слизал с тарелки последнюю каплю горько-соленого соуса, услышал нарастающий гул голосов и топот ног, доносящийся с нижнего этажа.

Возбужденные голоса. Пронзительные крики, имитирующие блэк-металлический вокал. Рычание и бульканье, срывающиеся на ломкий фальцет. Интересно, они так общаются или просто пытаются превзойти друг друга, как дети? Самым громким был Фенрис. Люк усомнился, что рот этого юноши закрывается надолго. Его придурковатые крики поддерживал гулкий баритон Локи. А все шакальи звуки, похоже, издавала девушка, соревнуясь с Фенрисом. Вряд ли эти вопли могли принадлежать старухе.

«Почему они ходят по дому в обуви?» – Задался Люк вопросом и тут же почувствовал его неуместность. Но непрерывный стук ног по деревянному полу был невыносимым и оглушительным. Он заставлял его вздрагивать, действовал на нервы и пугал. Люк боялся, что он в любой момент раздастся на лестнице, ведущей в его комнату.

Мебелью молодежь тоже не могла пользоваться тихо. Деревянные ножки, по всей видимости кресел, постоянно яростно скрипели по полу. Грохот был такой, будто первый этаж здания перестраивался или подвергался вандализму. Время от времени что-то падало и разбивалось. Интересно, что это за старуха? Связана ли она с группой, с этими «Блад Френзи»? Люк хотел знать, почему она позволяет им вести себя так агрессивно.

Внезапно он разозлился на себя за то, что не поинтересовался, почему он здесь и кто она такая. Столько вопросов осталось без ответа. Вдруг внутри него все похолодело. А если эти юноши и есть убийцы? Если на них охотились эти подростки? И убили его друзей? Эти Волк, Дьявол и Огонь?

Нет, непохоже.

Люк не видел их преследователя и убийцу, но знал и чувствовал, что тот был слишком быстрым и бесшумным для человека. Вряд ли эта крашеная молодежь способна на такое звериное коварство. Они не походили на противоестественное существо, проникавшее в его сны. Люк вцепился в лицо и стал тяжело дышать, подавляя очередной приступ паники.

Топот, издаваемый группой, раздался уже на улице, потом стих, когда ботинки ступили на траву. Слышались лишь идиотские вопли.

Люк пересек комнату и подошел к крошечному окну. Он заметил черные гвозди, торчащие из стены справа от окна. На штукатурке над кроватью виднелись светлые прямоугольники. Там раньше висели картины и украшения, но теперь они были сняты. Недобрый знак, хотя он не мог понять, почему. Сдвинув в сторону кусок бесцветной сетки, он посмотрел в окно.

Снаружи смеркалось, но в небо шел какой-то тусклый свет. Люк догадался, что было около восьми. Похоже, тусклое красноватое свечение шло из открытой двери или из окон нижнего этажа.

Под маленьким окном его комнаты молодежь собиралась развести костер.

Темные бревна были сложены в форме треугольника, футах в двадцати от дома, на большой заросшей травой площадке на границе с участком черного леса. Терновые венки и сухие ветки образовали вокруг бревен слой хвороста для растопки. В темной траве виднелась красная канистра с бензином. Трава давно не подстригалась, но была вытоптана вокруг костра в форме неровного круглого пятна.