Ритуал

…Меня несло по волнам ласковых грез. Мне чудились прикосновения нежных рук, плеск воды, чьи-то голоса, то встревоженные, то успокаивающие. Однажды мне показалось, что я узнал эти голоса. Они настойчиво просили, умоляли, чтобы я их узнал. Я постарался. Нет, я не помнил, кто эти люди. Молодой парень, с короткой стрижкой и нагловатым выражением лица, тормошил меня за плечи, шлепал по щекам, водил пальцем перед глазами. Я улыбался. Юная девушка, светловолосая, с голубыми миндалевидными глазами и запахом акации, прижимала меня к себе. На ее аккуратном носике переливались радугой несколько маленьких капелек влаги. Мне захотелось их лизнуть, и я сделал это. Они были слегка солоноваты. Девушку мой поступок обрадовал. Но потом я увлекся крохотными светляками, разбросанными там и сям по волнистому темному куполу наверху, и она, оставив меня, затряслась, закрыв руками лицо. Я хотел лизнуть и те светляки, но язык их не доставал. Если смогу дотянуться языком до носа, то дотянусь и до этого черного купола, который так манил и притягивал. Я стал тренироваться.

Потом меня подняли и повели под руки. Я не сопротивлялся. Правда, таращиться вверх было неудобно, и я стал изучать трещинки, вившиеся по тропинке, стебельки трав, щекочущие голени, форму камешков и веточек, разбросанных по пути. Мне все было внове, все меня занимало.

Потом тропинка кончилась, и я увидел большую-пребольшую воду, гораздо больше, чем ручей, у которого я был сначала. Мне стало немного жутко, но и очень интересно. Свой восторг я выразил бурным «у-у-у!». Те, кто привел меня сюда, не порадовались вместе со мной.

А потом меня посадили в большой деревянный предмет. Он был не такой шершавый, как ствол, на котором я сидел сначала, зато раскачивался гораздо сильнее. Я лег, рассматривая светляки наверху, и стал прислушиваться к голосам. Каждый из них звучал по-своему. Один напоминал мне журчание моего ручья, другой был громче и отрывистее, словно хлопанье крыльев двух летучих существ, которые посещали меня, третий глуше и вкрадчивее, словно шелест листвы. Голоса спорили. С моей груди поднимался жар.

– Господин Отшельник, сжальтесь! Пожалуйста, отвезите нас назад!

– Вы самые докучные смертные на моей памяти. Я не вожу назад, ясно?

– Ну, тогда везите вперед, нам все равно, лишь бы попасть в верхнюю Навь.

– Обмануть самого себя? Ха-ха, потрясающий парадокс. Змея, кусающая свой хвост. Река, движущаяся по кругу. Что ж, можно устроить. Вот и Тотх настаивает на том, чтобы я вам помог. Только вы, будьте добры, определитесь, где хотите остаться. А то перемещаетесь туда-сюда без всякого смысла. Даже Орфей не был таким наглым.

– Обязательно определимся. Обещаем вас не беспокоить больше. В жизни – никогда.

– Остроумно. А что с вашим спутником, который удостоен чести носить моего старого друга?

– Мы не знаем. У него полная амнезия. Он как будто бы впал в глубокое детство.

– Понятно. Это симптом отравления водой Леты, источника забвения. Могу предложить рецепт исцеления.

– Какой же?

– Неподалеку от Мирового древа, в ущелье, где в верхнюю Навь ведут Врата восхождения, спрятаны два других источника с необычными свойствами. Один из них – Нимиру – дает знание и мудрость. Другой – Кипящий котел – восстанавливает утраченную память. Они, правда, хорошо охраняются, но для вашего невменяемого Гандхарвы Доля-судьба, возможно, сделает исключение, и вы уцелеете.

– Спасибо, господин Адский Аскет.

– Ну, добро, смертные. К закату довезу вас до Врат.

– Спасибо, господин Отшельник.

Если бы я умел считать, я бы отметил, что небо девять раз менялось. Звездную высь вытеснило странное небо, напоминающее древесную кору, изъеденную бороздами, а его, в свою очередь, сменила провисшая барханами вниз песчаная зыбь. Иногда над головой кронами вниз росли дремучие леса, иногда остроконечные скалы, увенчанные ослепительными шапками ледников. Очень красиво выглядело грандиозное море, плещущееся вверх тормашками. Все это казалось мне нормальным. Потом я, конечно, привык к обычному порядку вселенной, но во снах меня до сих пор посещают незабываемые ландшафты неба Аида из моего недолгого второго младенчества.

Плеск весла убаюкивал, и я заснул. Когда я проснулся, я сидел на берегу, завернутый в накидку из мягких беличьих шкурок. Я впервые видел такую приятную для осязания штуку, и она привела меня в исступленный восторг.

– Гу-у! – протянул я, неловко хлопая в ладоши. Мне было тепло и уютно.

– Счастливо тебе, Харон! – прозвенел голос, похожий на ручей.

Ответом было мерное удаляющееся хлюпанье.

– Было бы удивительно, если бы он попрощался, – сказал другой голос. – Он не был бы перевозчиком душ, если бы мог себе это позволить. На его место отбор, наверное, жестче, чем в разведчики и космонавты.

Парень с девушкой повернулись и подошли ко мне. Я понял, что горячо люблю их, и протянул руки.

– И что нам делать с этим дитятей?

– Будем нянчить.

Глава 6 Мессия на вторых ролях