Ритуал (ЛП)

Люк кашлянул, чтобы прочистить горло, в котором будто застряли иголки. Сглотнул. — Где я нахожусь? — Его голос был скрипучим и сухим, будто надломленным.

— К югу от рая, — без улыбки ответила фигура низким голосом, звучавшим еще абсурднее, чем в первый раз.

Из головы барана вырвался тонкий ехидный смех гиены, приглушенный маской. Фигура наклонилась вперед, ухватилась за свою ужасную, покрытую шерстью голову, и после короткой возни сняла. Выпрямив спину и откинув голову назад, юноша смахнул с мокрого лица длинные черные волосы. Несколько прядей, не толще обувных шнурков, прилипли к влажным щекам.

Его тонкое лицо, по-мальчишески симпатичное и в то же время напоминающее куницу, тоже было покрыто белым гримом. Но на щеках были намазаны малиновые полосы, будто оставленные кровавыми слезами. Кровоподтеки были также нарисованы под ноздрями и в уголках черных губ.

Люк сглотнул. — Кто вы?

В ответ «баран» издал жуткий звук, что-то между лаем и пронзительным визгом. Потом юноша хихикнул. Бледно-голубые глаза блеснули из черных глазниц весельем. Он прокричал что-то похожее на «Оскар Рэй».

Люк нахмурился, сглотнул еще раз, и еще. — Оскар Рэй?

— Оскерай! — снова взвизгнул «баран», выглядя еще более безумно, когда, вытащив из ночной рубашки две тонкие белые руки, вскинул их вверх.

— Мы — дикая охота, — сказала высокая фигура напыщенным тоном, с сильным акцентом.

— Последнее собрание, — дерзкий, возбужденный женский голос прокричал из жуткой головы зайца. Несмотря на то, что Люк знал, что под маской зайца скрывается человек, от его безумных глаз и грязных зубов ему было не по себе.

— Я не понимаю, — сказал Люк, надеясь, что они не чувствуют глубины его страха и тревоги. У него хватало жизненного опыта, чтобы знать, что крайне ошибочно проявлять подобное в компании лиц с неустойчивой психикой.

Под ужасной маской зайчихи обнаружилась голова девушки лет девятнадцати, может моложе. Ее пухлое лицо было тоже накрашено, но в отличие от других, создавших себе гротескные выражения, напоминавшие властные гримасы или кровавый оскал, она подошла к использованию черно-белого грима более искусно. На ее круглом лице застыло выражение злобного веселья, а ярко-красные брызги вокруг рта словно говорили о каком-то недавнем садистском акте.

Чтобы вызвать у них сострадание и положить конец этой нервирующей игре, Люк дотронулся до распухшего горящего лба. Запекшаяся кровь в широком рубце оставила на пальцах след. Рана была все еще влажной. Повязка, лежащая рядом на сероватой подушке, была той самой, которую Дом неуклюже наложил ему последней ночью в лесу, когда Люк находился в отключке. Бледнолицые юноши даже не попытались перевязать его, не говоря уже о том, чтобы обмыть его измученное, грязное тело.

От пульсирующей в глубине черепа боли и постоянных позывов тошноты, он вдруг с ужасом вспомнил, что ему нужно сделать рентген. — Больница. Доктор. Моя голова. — Они продолжали смотреть на него без каких-либо эмоций. — Мне нужна помощь. Пожалуйста.

Юноша с маской козла дерзко выпятил вперед подбородок и со скорбной гримасой на лице произнес, — Скоро. Потом он развернулся, наклонил голову и с шумом вышел в крошечную дверь. Ростом он был почти семь футов, и в сравнении с размерами комнаты выглядел гротескно. Из-под слишком узких и коротких брюк поблескивали стальные щитки байкерских ботинок. Толстые каблуки были утыканы то ли заклепками, то ли небольшими гвоздями.

Девушка-заяц вдруг пронзительно закричала и высунула красный язык, нелепо смотревшийся между лакрично-черными губами. Люк даже отпрянул. Потом, стуча толстыми грязными ногами, бросилась вслед за гигантом и с трудом протиснулась в дверной проем.

Люк посмотрел на оставшегося юношу. Один, он имел еще более глупый вид в своей ужасной ночной рубашке, с узким, вымазанным клоунской краской, лицом.

— Мои друзья, — взмолился Люк. — Они погибли. Их убили. Вы должны позвонить в полицию. Немедленно. Слышите?

Склонив голову на бок, юноша скривил лицо в комичную гримасу. Затем, подражая более высокому товарищу, насмешливо произнес низким голосом, — Вы должны понимать, что здесь нет полиции. Нет врачей. Ничего такого нет на многие мили вокруг. Радуйтесь, что вы живы. Вы счастливчик, мой друг. У нас нет телефона. Но кое-кто ушел за помощью, и она скоро прибудет.

Люк в недоумении таращился из своего смердящего ящика. — Я не…

Фигура в ночной рубашке выпятила грудь вперед. — С вами все будет хорошо. Успокойтесь. — Потом юноша развернулся, подхватил сидиплеер и вышел вслед за своими товарищами за дверь.

Вслед за глухим щелчком тяжелого ключа в старом железном замке раздался тяжелый топот трех пар ног по какому-то полому деревянному пространству, или находящемуся за стеной коридору. Еще долгое время после их ухода Люк в немом шоке смотрел на запертую дверь.

50

Щелчок большого ключа в старом дверном замке вывел Люка из прострации.

Он вскочил слишком быстро и упал на шкаф. Деревянная кружка стукнула об пол, кувшин покачнулся, расплескав остатки содержимого по поверхности шкафа. Отпирающий дверь заторопился.