Ритуал мечей

С другой стороны, Тор боялся встречаться со своим отцом лицом к лицу, особенно при таких условиях. Он испытывал к нему неконтролируемую ненависть за то, что тот сделал с Гвендолин и с Кольцом. Если бы у Тора был выбор, он убил бы Андроникуса, и молодого человека жгла изнутри необходимость принять его капитуляцию. Но так решили его люди, поэтому так он и поступит.

Тор пытался представить себе то, как это будет, но ему это удавалось с трудом. Знает ли Андроникус о том, что у него есть сын? Что это Тор? Поприветствует ли он Тора как отец? Как соперник? Или и то, и другое?

Встреча с отцом впервые в жизни в некотором смысле будет встречей с частью самого себя. Ему нужно сохранять трезвую голову и не поддаваться личным чувствам. В конце концов, он представляет свой народ.

Они пролетели над Хайлэндс, внизу под ними простирались бесконечные горы, покрытые снегом, и, наконец, вдали показалась другая сторона. Бесчисленные войска Империи заполнили Восточное Королевство, покрыв землю подобно муравьям. Вверху вдалеке Тор заметил центр их лагеря, увидел огромный черно-золотой шатер и понял, что он, должно быть, принадлежит Андроникусу.

Но внезапно Микоплес нырнула прямо вниз, так резко, что Тор чуть не упал.

«Микоплес, что такое?» – удивленно выкрикнул Тор.

Микоплес нырнула вниз к одной из самых высоких вершин на горном хребте и села рядом с кристально-чистым голубым горным озером.

Пока она сидела там, рядом с этим пустым озером, так высоко, что они почти касались облаков, Тор озадаченно посмотрел на нее.

«Микоплес, скажи мне», – попросил он.

Она заурчала, медленно моргнув.

«Мы должны лететь дальше», – побуждал ее Тор. – «Мы не можем терять времени. Пожалуйста. Лети!»

Но Микоплес впервые проигнорировала его приказ.

Вместо этого она опустила голову к берегу и положила свой подбородок возле воды. Дракон уронил голову, и Тор почувствовала, что Микоплес очень грустно.

Тор спешился и подошел к ней. Он посмотрел на Микоплес, после чего поднял руку и медленно погладил ее по длинному узкому лицу, пробежав рукой по ее чешуе. Пока он ее гладил, она медленно моргала, урча, после чего наклонилась вперед и ласково подтолкнула его переносицей.

«Что с тобой, девочка?» – спросил Тор.

Дракон издал странный звук откуда-то изнутри, почти напоминающий скулеж, и Тор понял, что что-то не в порядке. Ему показалось, что она хочет ему о чем-то сообщить, что она не хочет отпускать его.

«Но я должен идти!» – сказал Тор.

Вдруг Микоплес откинула назад голову, целясь прямо в небеса, и пронзительно закричала. Это был громкий мучительный крик, похожий на плач, который снова и снова отражался от всей горы эхом.

Пораженный Тор сделал шаг назад. Это был плач отчаяния, словно она знала, что вот-вот произойдет нечто ужасное.

Осознавая, что дракон не желает никуда лететь, Тор решил дать ей немного пространства. Может быть, она успокоится, и ее настроение изменится.

Тор сделал несколько шагов к кристально-чистым водам озера, порыв ветра оставлял на нем рябь в эту морозную погоду. Единственным звуком в этом изолированном месте был хруст камешков под его сапогами. Тор посмотрел на ледяную воду и увидел, что в ней отражается утреннее небо, наполненное фиолетовыми, розовыми и темно-красными облаками. От этого зрелища у него замерло дыхание.

Он собирался отвести взгляд, когда вдруг увидел свое собственное отражение. Он посмотрел дважды.

Тор не мог поверить своим глазам.

Там, в воде, на него смотрело не его лицо. Точнее, как он видел, тело было его, а лицо принадлежало Андроникусу.

Тор взволновано отвернулся, тяжело дыша, не желая снова смотреть на воду. Было ли это видение настоящим? Кем он становится?

Глава двадцать третья

Гвендолин стояла на верхних парапетах замка Срога, глядя на кружащиеся туманы Каньона. Яростный туман окутывал легионы ее воинов в стенах замка. За внешней стеной девушка увидела легионы людей Тируса, которые расположились как чума, выжидая своего часа. Она знала, что когда наступит утро, им предстоит сражение. Гвен думала не о том, будут ли они сражаться за свою независимость, теперь вопрос заключается в том, как они будут сражаться.

Рядом с ней стояли Срог, Кендрик, Бром, Атмэ, все ее генералы, Годфри, Рис и несколько членов Серебра. Небольшая группа вместе подошла к парапетам, глядя во двор с Гвен. Сейчас все они находились в режиме готовности, ожидая сражения. Гвендолин стало дурно. Она не боялась сражения, ее мучила мысль об убийстве ее собственных людей, особенно тогда, когда так много людей Андроникуса все еще находились внутри Кольца. В конце концов, другие МакГилы, пусть и отвратительные, были ее людьми по крови, кузенами, которые когда-то были ее друзьями. И в такой час им всем следовало бы держаться вместе.

Но какой у нее выбор? Они заставили ее действовать немедленно, и теперь это был вопрос жизни или смерти. Свобода и честь были намного важнее для нее – для каждого из них – чем жизнь.