Между тем Юровский говорил о 12 расстрельщиках по числу первоначального списка приговоренных к казни. Где же еще четыре палача? Тут и начинается разнобой. Одни говорят о неких латышах из внешней охраны. Другие— о венграх из охраны внутренней (список Юровского). Третьи об участии в расстреле царской семьи членов некоего отряда, который был специально прислан из Москвы с целью дублировать при необходимости роли расстрельщиков, в случае если кто-то из подобранной Юровским команды откажется стрелять. Судя по той путанице со списками расстрельщиков, которая до сих пор не распутана, таких списков было несколько. Существует список участников этой расстрельной команды, составленный Юровским. Еще с советских времен он фигурирует как «записка Юровского», в которой вместе с реальными участниками расстрела из его команды вписаны венгерские военнопленные-интернационалисты, перешедшие на сторону Советов. Это Горват Лаонс, Фишер Анзелм, Эдельштейн Изидор, Фекете Эмил, Над Имре, Гринфельд Виктор, Вергази Андреас. В средства печати этот список попал от бывшего военнопленного-австрийца И.П. Мейера, а впервые опубликована «записка Юровского» была лишь в 1956 году в ФРГ. В этом списке числятся также Ваганов, Медведев и Никулин, которые состояли в штате ДОНа. И Медведев, кстати, был первым, кто дал показания о расправе над царской семьей следователю Сергееву. А семь солдат, указанных в этом списке расстрельной команды Юровского для выполнения приговора, были якобы венгерскими революционерами из числа военнопленных. С учетом того, что в вышеназванном списке цареубийц реально числились 8 человек, то добавить к нему четырех вполне могли из этой команды уже в ходе расстрела, после того как двое отказались стрелять в детей царя. Кого отобрали и отобрали ли из этого списка, который, отмечу, именно противники версии ритуального убийства считают недостоверным, неизвестно.
По свидетельству очевидцев, они не говорили по-русски, Юровский якобы говорил с ними по-немецки. Есть, однако, подозрение, что он говорил с ними на еврейском жаргоне идиш, похожем на немецкий язык, т. к. в списке мы видим несколько еврейских имен. Это Гринфельд Виктор, Фишер Анзелм, а также Эдельштейн Изидор. Не исключено, что и Фекете Эмил. Итак, если сложить, то получается, что в цареубийстве в доме Ипатьевых участвовали вместе с Юровским и Голощёкиным 5–6 евреев из расстрельной команды, не считая тех, кто прибыл из Москвы. Тогда большинство расстрельной команды составляли именно они. (В списке исполнителей фигурирует также имя
По результатам исследования историка И.Ф. Плотникова этот список, в свое время предоставленный в Америке бывшим военнопленным-австрийцем И.П. Мейером и опубликованный в США в 1984 году Е.Е. Алферьевым, не отображает настоящего списка участников расстрела. Ставится под сомнение и принадлежность «венгров» из этого списка к Камышловскому стрелковому полку, который был сформирован несколько позже — в августе 1918 г. Но это не самый сильный аргумент тех, кто ставит этот список под сомнение, т. к. строчка в скобках: «I Камишл. стрелк. полк» — могла иметь отношение именно к формированию полка, куда Юровский командировал своих «венгров».
Список «венгров» завершается именем «Вергази Андреаса». Здесь возникает большой вопрос. Дело в том, что следствием в 18-м же году, в самом начале, в доме Ипатьева была обнаружена, сфотографирована и опубликована в книгах и Н.А. Соколова, и М.К. Дитерихса надпись стоявшего на посту венгра: на русском— «№ 6. Вергаш Карау… 1918. УП/15»— и на мадьярском — «Verhas Andras… 1918 УП/15 eor segen» («стоял на часах»). Под фотокопией этой настенной надписи Соколов дал заголовок: «Надпись на русском и мадьярском языках, сделанная в доме Ипатьева палачом-чекистом за сутки до убийства».