Рюрик

Серьезный и взвешенный подход к «варяжской проблеме» продемонстрировала «История государства Российского» Николая Михайловича Карамзина (1766–1826), ставшая выдающимся явлением русской науки и культуры. Она начала издаваться с 1816 года. Карамзин с большим почтением относился к трудам Байера, Миллера и Шлёцера, признавая, что для исторической науки их имена «незабвенны», и даже отослал первый том своей «Истории» на рассмотрение Шлёцеру в Гёттинген. Напротив, он чрезвычайно скептически относился к уникальным сведениям Татищева, почерпнутым из Иоакимовской летописи, отказывая ей в научном доверии (как видим, вполне справедливо). Скандинавское происхождение Рюрика и варягов Карамзин считал «неоспоримой истиной». Тщательно анализируя источники и глубоко аргументируя свои умозаключения, Карамзин выдвинул шесть «обстоятельств», доказывающих скандинавское происхождение варягов. Во-первых, это имена призванных князей и прежде всего Рюрика, хорошо известные в Скандинавии. Во-вторых, свидетельства европейских авторов, в том числе епископа Кремонского Лиутпранда (X век), которые в «русах» видели именно норманнов. В-третьих, телохранители византийских императоров в XI веке назывались «варангами», теми же «варягами» и также были норманнами. «Слово Vaere, Vara, есть древнее Готфское (то есть готское. — Е. П.) и значит союз: толпы Скандинавских витязей, отправляясь в Россию и в Грецию искать счастия, могли именовать себя Варягами в смысле союзников или товарищей. Сие нарицательное имя обратилось в собственное». В-четвертых, «русские» названия Днепровских порогов, которые сообщает Константин Багрянородный в X веке и которые «кажутся Скандинавскими: по крайней мере, не могут быть изъяснены иначе». В-пятых, это сходство древнейшего памятника русского права — Русской Правды — со скандинавскими и немецкими узаконениями. В-шестых, свидетельство Нестора, то есть «Повести временных лет», «что Варяги живут на море Балтийском к Западу и что они разных народов: Урмяне, Свие, Англяне, Готы».

Происхождение названия «Русь» Карамзин выводил из слова «Рослаген» через финское посредничество («руотси» для обозначения жителей Швеции). Подтверждение этому он находил в Бертинских анналах, сообщавших о прибытии ко двору франкского императора послов народа «Рос», которые оказались шведами[81]. Таким образом, Николай Михайлович почти полностью очертил тот круг источников, который на многие годы станет для «варяжской проблемы» основным. Однако Карамзин полагал, что какая-то часть варягов могла переселиться из Швеции в Пруссию, откуда уже потом пришла и на Русь. Тем самым он пытался объяснить известия источников XVI века (Степенной книги) о прусской прародине Рюрика. Авторитет «Истории» Карамзина был настолько велик, что его взгляды надолго определили основную линию русской историографии. Именно Карамзин счел призвание варяжских князей «началом Российской Истории». «Великие народы, — писал он, — подобно великим мужам, имеют свое младенчество и не должны его стыдиться: отечество наше, слабое, разделенное на малыя области до 862 года, по летосчислению Нестора, обязано величием своим счастливому введению Монархической власти». Начало истории русской монархии было для Карамзина одновременно и началом русской истории. Таким образом, 862 год стал в общественном сознании годом создания Русского государства.

Вслед за Карамзиным о большой роли скандинавов в древнейший период русской истории писал известный литератор Николай Алексеевич Полевой (1796–1846) в своей «Истории русского народа» (первый том вышел в 1829 году). Названием своего труда и его концепцией Полевой как бы вступал в соперничество с Карамзиным, попытавшись создать историю народа, а не правителей и политических или военных событий. Попытка эта в общем не удалась, и Полевой так и не смог выйти за рамки истории государства. Его «История», не сопоставимая с уровнем труда Карамзина, была встречена читающей публикой более чем прохладно. Между тем в исторической науке возникали и иные версии о происхождении варягов-руси, порой отличавшиеся большой оригинальностью. Например, профессор Дерптского (ныне Тартуского) университета Иоганн Филипп Густав Эверс (1781–1830) в своих работах развивал версию о хазарском происхождении варягов, не нашедшую, впрочем, поддержки среди историков.