Рюрик

— Мне жаль, что я тебя спасла из болота. Тебе там было самое место!

С этими словами Марта ловко подхватила с земли свой рюкзак, где оставалось еще достаточно морошки, подняла посох и решительно ступила на ближайшую кочку. Та, как ни странно, не подвела. Раз-раз, два-два, ярость подхлестывала Марту, и вот она уже удалилась от сосновой полянки метров на пятьдесят. Как только ей попалась кочка более-менее устойчивая, она обернулась: девочка сидела под соснами и почесывалась, как пес.

— Так и будешь там сидеть?! — крикнула Марта, стараясь вложить в голос как можно больше насмешки.

— От этой воды все страшно зудит! — пожаловалась девочка.

— Я могу помочь тебе! У меня есть гель-антисептик! Но тебе стоило бы проявить хоть немного уважения к человеку, который тебя спас! — Голос Марты разносился над болотом, тревожа его позорное население.

— Марта, я не проявляла к тебе неуважения, — спокойно ответила девочка, — я всего лишь попросила тебя рассказать свою историю. Поверь мне, — она понизила голос так, что Марта едва ее слышала, — сейчас только это может тебе помочь.

— Почему?

— Марта, — девочка вздохнула, — во всех газетах пишут о твоем исчезновении, тебе удалось привлечь к себе столько внимания, сколько большинству людей и за всю их жизнь не удается. Но людское внимание, Марта, это злая, эгоистическая энергия, которая ищет не правды, а бесконечного развлечения, заполнения воющей пустоты чем-то волнующим, грязным, сомнительным, ведь только это по-настоящему щекочет нервы…

— И что они говорят про меня? — заинтересовалась Марта.

— Сначала они стояли на ушах и убеждали друг друга, что ты — самый настоящий ангел. Представляешь? — Девочка хихикнула. — Ангел, которого сдал в интернат жестокий папаша. Если бы в придорожной канаве просто нашли твое тело, ты бы осталась ангелом навсегда. Но нашли мотоцикл, который ты уронила. Михаил написал на тебя заявление… Ты в курсе, что тебе предъявят обвинение, если ты отсюда выберешься?

Нет, она не в курсе.

— Оказывается, ты воровка, Марта, — девочка ухмылялась, — ты ведь не только мотоцикл сперла, но еще и сарафан. И деньги! У своей соседки Любы Красиловой.

— Какие деньги? — поразилась Марта.

— Люба утверждает, что ты взяла скопленные ею двадцать пять тысяч рублей.

— Чего?! Я ничего у этой суки не брала! И не было у нее никаких денег!

Девочку разговор явно забавлял.

— А сарафан?

— Что сарафан?!

— Сарафан у нее был?

— Мы сто лет назад поменялись, я ей свою юбку отдала! Я не виновата, что она потеряла эту юбку!

— Так ты украла сарафан или нет?

Марта сбавила обороты.

— Украла.

Девочка развела руками:

— Как ты докажешь, что не прихватила вместе с ним двадцать пять тысяч? Как, Марта?

Марта молчала. Девочка снова принялась остервенело чесаться.

— А то, что про тебя пишут в интернете, даже пересказывать стыдно. Но ясно одно, Марта. Они тебя уже почти ненавидят. А в самое ближайшее время они узнают про смерть твоей маленькой сестрички, и тогда…

— Что тогда? — прошептала Марта.

— Тогда, может, и впрямь лучше тут умереть. Тебе не дадут жить.

13

Смартфона у Николая Бурцева не было, компьютера тоже. Но он не пил и потому находился на хорошем счету у продавщицы из ближайшего магазина. Раз в две недели он приходил к ней за сахаром, макаронами и сигаретами, и она рассказывала о поразительных вещах, которые творятся в мире.

То кто-то упадет с небоскреба, неудачно делая селфи, то какие-то пожилые женщины признаются, что их всю жизнь насиловали, а они боялись об этом рассказать, то наша родина вводит куда-то войска, то выводит. Николай обычно относился к рассказам продавщицы с легким недоверием, но слушал с удовольствием.

Вот и сегодня они вышли покурить на солнышко, и он рассчитывал на очередную порцию невероятных сведений, но продавщица была не в настроении говорить.

Ей хотелось расспросить самого Николая.

— Ты, что ль, мотоцикл нашел?

Продавщицу интересовало, видел ли Николай мужчину, хозяина мотоцикла, и каков он собой? И как Николай думает, была у того мужчины запретная страсть к девчонке?

— К какой девчонке?

Поразившись в который раз полному отсутствию у Николая интереса к жизни, продавщица сообщила, что вся страна стоит на ушах! Из интерната в Мытищах сбежала девчонка, звать Марта, дочка известного бандита и извращенца, он ее специально засунул в интернат, чтобы она не мешала ему развратничать.

— А она, видно, в интернате каким-то макаром познакомилась с тем мужиком, которого мотоцикл-то был, — частила продавщица, — может, по интернету, сейчас все по интернету знакомятся. И подговорила ее украсть!

— Украсть?

— Ну, она из окна ночью вылезла, а он на мотоцикле-то подъехал, она к нему прыг, и уехали они!

— Куда уехали? — все никак не врубался Николай.

— Коль, я те че говорю-то?! Сюда они уехали!

— Зачем?

— Да, может, хотели вдвоем жить, вот как ты, в дикой деревне, и хрен бы их кто нашел! Или это он хотел, а она — нет!

— А она что хотела?

Продавщица доверительно понизила голос: