«Ризоморфный клубок»: когниция vs коммуникация

4) специфическими дискурсивными приемами бабушек являются «меморатив», «игровая агрессия» и «помощь при коммуникативной неудаче»; специфическим дискурсивным приемом внуков является «коммуникативный саботаж».

Анализируя данные особенности, мы наблюдаем непростой процесс применения на практике ребенком 8-11 лет когнитивного принципа координации интенциональной активности – он в большей степени владеет невербальными и паравербальными средствами такой координации (и этот факт косвенно подтверждает гипотезу о том, что просодические и жестово-мимические характеристики моделей коммуникативного поведения усваиваются раньше, чем собственно их вербальное наполнение), нежели вербальными, а его роль «ускользающего коммуниканта» в общении с бабушкой обусловлена, с одной стороны, стремлением не разрывать коммуникацию, а с другой – неумением ее продолжить, а самое главное – направить в интересное и нужное ему русло.

Налицо также стремление обоих коммуникантов к уточнению и совместному «мониторингу» содержания когнитивных категорий, структурирующих знания о мире каждого из них.

1.6. Практика материнского общения как единица когнитивно-дискурсивного анализа

Приступая к описанию материнского общения, мы испытывали определенные трудности в выборе единицы исследования. Очевидно, что, скажем, в ситуации общения матери с ребенком от 0 до 3 лет использование в качестве единицы описания коммуникативной стратегии или тактики не имеет достаточных оснований: во-первых, чтобы достичь коммуникативной цели, необходимо иметь какие-либо знания и пресуппозиции относительно ценностных установок, предпочтений, психологических особенностей собеседника, а в обсуждаемом случае ребенок в коммуникативном, ценностном и социальном аспектах представляет собой, в определенном смысле, tabula rasa – мать только интуитивно может чувствовать психологические склонности ребенка, намечающиеся черты характера, которые к тому же чрезвычайно лабильны и изменчивы; во-вторых, для того чтобы строить «стратегичное» коммуникативное поведение, нужно опираться на полноценную реакцию партнера по коммуникации, на что в обсуждаемом возрастном периоде частично можно рассчитывать лишь в 4-5 лет; в-третьих, для коммуникативно продуманного в терминах стратегии и тактики поведения между партнерами должна существовать определенная зона отчуждения – они должны четко осознавать свою автономность и отдельность друг от друга. Мать же еще слишком привязана к ребенку в данном возрастном периоде и, как утверждают психоаналитики (Чодороу, 2006), внутренне еще отождествляет себя и своего ребенка.

Другая традиционная единица коммуникативного описания – речевой акт – также не являлась вполне адекватной для целей нашего исследования, поскольку: 1) рассматриваемый нами вид общения представляет собой тесную связь вербальной и невербальной составляющих; 2) с методологических позиций теории распределенной когниции слово является лишь одним из факторов, подлежащих сцеплению в акте социального взаимодействия и приращения совместного знания.

Поскольку целью нашего исследования общения в диаде «мать – ребенок» было проследить, каким образом в таких интеракциях происходит формирование в когнитивно-коммуникативном опыте ребенка релеванных для национально-лингво-культурного сообщества моделей взаимодействия со средой, то, чтобы функционально соединить и учесть при анализе различные виды контекстов в интеракциях между матерью и ребенком, мы сформулировали понятие практики общения. Под практикой материнского общения мы понимаем способ осуществления ориентирующего поведения, используемый матерью в повседневном взаимодействии для формирования в когнитивном опыте ребенка релевантных для данного лингвокультурного сообщества моделей взаимодействия со средой, представляющий собой специфическое сцепление актов вербальной, невербальной, интенциональной и аффективной активности матери (Колмогорова, 2013). Критерий выделения практики общения при анализе материала – наличие некоего поворотного момента в общении матери и ребенка – момента взаимопонимания, абсолютного контакта, совпадения когнитивных ниш (the event pivot) (Steffensen, 2013), после которого ребенок получает возможность прогнозировать определенный тип событий, взаимодействий.

В процессе работы оказалось, что данный гносеологический конструкт – «практика материнского общения» – является достаточно удобным и валидным инструментом для «расчленения» и описания исследовательского материала.