Роа и тигр

Норт оглядел собравшуюся компанию, правильно истолковал раскрытую ладонь жреца, вложил в неё пять золотых монет, отчего глаза у того стали не меньше этих самых монет. Мастеровые тут же оживились и с готовностью протянули свои руки, в которые попало по нескольку серебряных монеток. От счастья, полыхнувшего в глазах такой кислой прежде троицы, в храме стало даже светлее. Что бы это значило? Неужели безумец купил этот завалящий храм вместе со жрецом и прихожанами?

Меж тем, жрец подхватил свои одеяния и почти бегом припустил к алтарному камню. Ещё немного и он запляшет от нетерпения, так ему хотелось угодить щедрому клиенту. Мужички с готовностью заняли указанные места и постарались нацепить благообразные выражения на свои лица. Впрочем, удавалось им это не очень хорошо. Заработанное серебро жгло карман и нагло просилось в ближайший кабачок.

– Можно начинать, добрый господин? – заискивающе спросил служитель культа.

– Начинайте, мы спешим, – милостиво разрешил Норт.

Жрец, было, затянул на удивление красивым голосом заунывную песнь.

– Э-э, достойнейший, – прервал музыкальные упражнения оборотень, – позвольте узнать, нельзя как-нибудь сократить ритуал. Я же говорил, мы спешим.

– Как пожелаете, – не стал спорить покладистый храмовник и потянулся к приготовленной заранее книге. – Мы просто совершим обряд орошения алтарного камня, запишем ваши имена в книге бытия, и после этого я объявлю вас мужем и женой. Согласны?

– Да.

– Нет! Какие имена? Какие муж и жена? Я не согласна! – Лина и Норт одновременно высказали своё мнение на предложение жреца.

– Что значит, невеста не согласна? – обиделся жрец. – Служба начата, свидетели приведены и готовы засвидетельствовать таинство. Деньги поступили на баланс храма. Не-ет, так не пойдёт. Занимайте места у алтаря и продолжим!

– Вы что? Хотите проверить на себе гнев разъярённой ведьмы? – Лина прищуренным взглядом обвела опешивших мужчин.

Парочка свидетелей тут же попыталась спрятаться за неширокой подпоркой, изображающей резную колонну, а жрец медленно присел за алтарь.

– Дорогая, – попытался успокоить несостоявшуюся невесту Норт, – мы уже сочетались по законам нашей страны, я подумал, что будет неплохо продублировать наш брак по законам Торонга.

– Сочетались! Продублировать! Он подумал! Да как ты вообще мог такое придумать?!

Лина и сама не могла бы сказать, из-за чего же она разозлилась больше, то ли из-за того, что этот бессовестный оборотень решил всё без неё, то ли из-за того, что вообще не хотела выходить замуж. А, может, из-за того, что нужно было назвать своё имя. Настоящее имя. Или потому, что всего минуту назад она наслаждалась тем, что её рука лежит на руке с изображением волшебного ведьминого цветка, пусть и закрытого нелепой одеждой с чужого плеча. Краем глаза она заметила, как свидетели по стеночке, в надежде, что так они будут менее заметны, пробираются к выходу.

– Вон отсюда! – прикрикнула на них девушка.

Даже если бы мужичкам наподдали пинка, и то они не вылетели бы из храма так быстро, как от гневного ведьминого окрика.

– Я тоже могу выйти, чтобы переждать ваш гнев, госпожа ведьма? – проблеял из-за алтаря жрец.

– Можешь, приятель, можешь, – позволил ему оборотень.

Как был, на четвереньках, жрец тоже рванул к выходу, досадно путаясь в своих одеждах. После того, как за ним захлопнулась дверь, Норт попытался приобнять и успокоить девушку. Но она отскочила от него в сторону.

– Дорогая, ты напугала ни в чём не повинных обывателей и служителя, – начал он, делая осторожный шаг. – Это для меня ты хороша в любом виде, даже в таком! А они, знаешь ли, не ожидали такого от хрупкого создания.

– Да ничего бы я им не сделала, – угрюмо отмахнулась Лина.

– Да? Посмотри на себя, – Норт кивнул на отражение, пляшущее на отполированной боковине алтарного камня.

Посмотреть было на что. Когда только успела расплестись коса? Казалось, что каждая волосинка стремится удалиться как можно дальше от головы. А ещё, неверный ли свет свечей был тому причиной, или это и вправду светились глаза? Вот так и распространяются слухи о злобных ведьмах.

– Если ты позволишь мне приобнять тебя, то бушующая сейчас в тебе энергия уляжется быстрее, – мужчина сделал ещё один осторожный шажок.

– Опять врёшь? – позволила себе Лина слово из лексикона папенькиных конюхов.

– В твоих глазах я лжец и обманщик? – неужели Норт расстроился?

– Получается, что так, – Лина всё же позволила себя обнять, и сразу же почувствовала, как от нежных поглаживаний успокаивается, и на неё сходит умиротворение.

– Родная, я клянусь, что больше никогда не солгу тебе, – прошептал он в прижатую к могучей груди макушку. – И всегда буду спрашивать твоё мнение.

– И мы сейчас же уйдём из этого храма!

– Угу.

– И не будешь всем врать, что я – твоя невеста!

– Угу.

– И поможешь искать мне сведения об отворотах!

– Угу.

– И не будешь превращаться в ревнивого тигра на глазах у посторонних!

– Только при тебе, родная!

– И никогда не дотронешься до меня, как мужчина!

– Это как? – Норт даже отстранился, чтобы глянуть на девушку. – Надеюсь, что я ещё долго буду мужчиной.