Робаут Жиллиман: Владыка Ультрамара

— Вы правы, — кивнул Гиеракс.

Собственные слова казались ему дикими, и он никак не мог себя заставить до конца поверить в них. В любом случае перспективы маячили тревожные. Если предположить, что Иас говорит правду, то за решением Жиллимана кроются более глубокие замыслы насчет «Немезиды». И последствия могут выходить далеко за рамки уязвленной гордости ордена и трений, вызванных назначением чужака на пост командира. Иас не разделял традиции Двадцать второго. Даже если он знал о них, у него нет никаких причин им следовать. Более того, он может начать открыто противиться им. Под его командованием грядут большие перемены. Если примарх все это предусмотрел, значит, Иас должен, сознательно либо неосознанно, положить конец тому ордену, каким он был с самого основания.

А если нет…

Гиеракс резко оборвал свои рассуждения. Они граничили с абсурдом и таили в себе опасность. Капитан допускал, что Жиллиман может ошибаться, но ни за что бы не поверил, что примарх стал бы действовать настолько слепо.

— Думаю, пока что мы друг друга понимаем, — сказал Иас. — Но позвольте мне прояснить кое-что еще. Я не питаю иллюзий относительно моего места в ордене. Я знаю, что мне здесь не рады. Но также я знаю, что меня назначили сюда не просто так, и вы должны понимать, что свой долг я намерен исполнять со всей ответственностью. Я глубоко уважаю воинов Двадцать второго ордена и их достижения, но и жду такого же ответного уважения — если не ко мне лично, то хотя бы к власти, которую предполагает мое звание.

— Безусловно.

— Значим, мы договорились?

— О чем?

— О том, что нужно сделать. Как бы орден ко мне ни относился, я буду требовать должной дисциплины, и в первую очередь блюсти ее обязаны капитаны. Особенно вы, как старший капитан.

Гиераксу снова пришлось давить рвущийся на волю гнев, изображая при этом молчаливую невозмутимость.

— Свой долг я знаю не хуже вас, — наконец сказал он. — Я не давал вам поводов усомниться в моей приверженности нашему делу.

— Мои слова задели вас.

Гиеракс молча выдержал взгляд Иаса.

— Я не хотел оскорбить вас и не намереваюсь делать это впредь, — нарушил повисшую тишину магистр.

У Гиеракса едва заметно дернулся уголок глаза. Явственно прозвучавшие из уст Иаса подозрения в пренебрежении капитаном своими первостепенными обязанностями раскаленными углями засели внутри. От злости кровь гулко стучала в висках.

— Но, — продолжил Иас, — я считаю необходимой предельную ясность в этом вопросе. У Двадцать второго ордена долгая и славная история. Он лишился великолепного лидера в лице Махона Фалариса, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить и преумножить его наследие. Но в этом мне понадобится ваша помощь, капитан Гиеракс.

— Все ваши приказы будут исполняться беспрекословно.

Произносить подобные слова казалось пустым сотрясанием воздуха. Этот Иас вообще в своем уме? Он что, всерьез думает, что воины Двадцать второго способны на неповиновение?

«Во всяком случае, открытое, — поймал себя на неожиданной мысли Гиеракс. — Но более тонкое? Ненавязчивое? Возможно, неосознанное? Мало ли способов насолить непопулярному офицеру?»

Нас кивнул, явно довольный услышанным:

— Я вам искренне верю. Думаю, в будущем нам стоит общаться почаще. И посвободнее.

— Я в вашем полном распоряжении, магистр. — Немногое в мире было Гиераксу так же противно, как эта простая фраза.

— Благодарю вас, капитан.

Гиеракс воспринял слова магистра как сигнал к окончанию разговора и поднялся. Сам Нас выглядел так, словно еще не все сказал, но решил до поры придержать язык, и лишь кивнул командиру разрушителей. Гиеракс вышел из каюты, из последних сил сдерживая злобу. С металлическим скрежетом двери захлопнулись за его спиной. Ярость темной пеленой застила глаза. Он не заметил идущего ему навстречу Сирраса и вздрогнул, когда второй капитан остановился.

— Ну? — не размениваясь на приветствия, спросил Сиррас. — Чего нам ждать?

Гиеракс усилием воли заставил себя хотя бы на время забыть о былых унижениях и будущих увечьях ордена, сосредоточившись на настоящем.

— Именно того, о чем ты думаешь, — сообщил он.

Сиррас состроил кислую гримасу:

— Стало быть, он собирается переделать нас на свой лад.

— И, несомненно, скажет при этом, что таково видение примарха.

Сиррас презрительно фыркнул:

— Он слишком много на себя берет.

— Разве?

— Поясни.

— Его назначили на эту должность не просто так.

— Нет.

— Значит, идея нашей реорганизации исходит от примарх а.

Хмурый Сиррас с задумчивым лицом уставился за спину Гиераксу.

— Некоторых перемен не избежать, — признал капитан. — Но вряд ли они будут масштабными, — он моргнул и вновь посмотрел на Гиеракса. — По-твоему, Нас пойдет на это?

— Возможно, неосознанно. Не думаю, что он до конца понимает, как сильно вмешивается в нашу культуру. Он попирает традиции, о которых даже не догадывается.

— Если он о них не узнает, — уже мягче сказал Сиррас, — то у него не будет причин уничтожать их.

— В смысле — «если он о них не узнает»?

— Наши традиции достойны спасения, брат. Лобон со мной согласен.