Робеспьер

Как и весной 1789 г., Робеспьер воспринимает свои обязательства как жертву, как самоотверженность. Именно такой образ он хочет себе создать. Образ, который должен способствовать убеждению. "Я был призван, - пишет он, - по желанию народа защитить его права, в единственной ассамблее, где, начиная с сотворения мира, к ним взывали и обсуждали их; в единственной, где они никогда не могли восторжествовать […]. Всякая надежда, всякая видимость личного интереса, добавляющаяся к подобной миссии, всегда казалась мне преступлением и позором". Он создаёт этот образ; когда он заболевает и отсутствует в течение многих дней на заседаниях Собрания и у Якобинцев до середины мая 1791 г., он приписывает свою болезнь избытку работы. Ещё больше, чем весной 1789 г. он говорит о своей смерти, о своей последней жертве ради свободы, как если бы он был воплощённой античной добродетелью.

Свобода через печать

Воспитанный школой "знаменитых дел", молодой депутат осознаёт важность печати для привлечения на свою сторону общественного мнения, и значение общественного мнения в публичных дискуссиях. В течение 1789-1790 гг. Робеспьер, прежде всего, полагается на прессу, которая создает резонанс вокруг работы Собрания или публикует часть его текстов. Даже если он шутил и пренебрежительно отзывался о заголовках, враждебных Революции, таких, как "Лез акт дез апотр" ("Деяния апостолов"), некоторые периодические издания были им завоёваны. Таков случай "Революсьон де Франс э де Брабан" ("Революций Франции и Брабанта"), его одноклассника Камиля Демулена; журналист не перестаёт воспевать смелость и постоянство своего "дорогого товарища по коллежу". Мужчины сближаются. Робеспьер просит своего друга исправить ошибки или предлагает переслать ему для публикации черновики своих речей, свои брошюры или полученные письма. В декабре 1790 г., когда Камиль Демулен женился на юной Люсиль, он писал своему отцу, что их свидетелями были "Петион [sic][97] и Робеспьер, цвет Национального собрания, г-н де Сийери, который хотел там быть, и двое моих коллег Бриссо де Варвиль и Мерсье, цвет журналистики". Два месяца спустя, в нетерпеливом ожидании увидеть анонс своей речи о Национальной гвардии, Робеспьер пишет ему: "Я должен заметить Камилю Демулену [sic][98], что ни прекрасные глаза, ни прекрасные достоинства очаровательной Люсиль не являются достаточным основанием, чтобы забыть напечатать объявление о моей брошюре […]"[99]. Друг подчиняется. Они сближаются ещё больше, проводят вечера вместе; в последующие годы, когда растёт ребёнок пары, маленький Орас (родившийся в 1792 г.), Робеспьер иногда сажает его к себе на колени.

Робеспьер также ощущает тесную связь с другими журналистами, которые благосклонно представляют его выступления, упоминают о его публикациях или перепечатывают полученные им письма. Он ценит Элизе Лустало, автора "Революсьон де Пари" ("Парижской революции"); когда тот тяжело заболевает, именно Робеспьера и Мерсье клуб Друзей Конституции посылает к его изголовью (сентябрь 1790). Он уважает Фрерона, который в "Оратёр дю пёпль" ("Народным ораторе") впервые награждает его званием Неподкупного; он также высоко ценит Бриссо и его "Патриот франсэ" ("Французского патриота"). В данный момент Демулены, Фрерон, Бриссо и Робеспьер объединяются в общей битве; именно начиная с Законодательного собрания для одних и с Конвента для других, их пути вскоре разойдутся. Что касается Марата, то Робеспьер ещё не знает его лично; он считает его "необузданным и вспыльчивым", но искренним другом народа.

Сделался ли Робеспьер сам журналистом? "Лез акт дез апотр" ("Деяния апостолов") утверждают именно это. Они многократно приписывают ему руководство "Л'Юньон у Журналь де ля либерте" ("Союзом, или Свободной газетой"), которая, после четырёх двуязычных номеров (французский, английский), выходила исключительно на французском языке с ноября 1789 по апрель 1790 г. Они насмехаются над его небольшим успехом у публики, его ложными сведениями или его непрестанным разоблачением аристократических заговоров… Стоит ли верить "Лез акт" ("Деяниям"), способствовавшим, наряду с этим, распространению легенды о некоем Робеспьере, потомке цареубийцы Дамьена? Сотрудничал ли Робеспьер с "Л'Юньон" ("Союзом"), затем "Журналь де ля либерте" ("Свободной газетой") (май-август 1790), которая его сменила? Это факт (Амель) или выдумка (Вальтер)? Робеспьер сам даёт ответ в Рекламном листке своего периодического издания "Защитник Конституции"; говоря о законодателях-журналистах, он уточняет, что его работа депутата в Учредительном собрании поглощала его "целиком". Как не поверить этому? Кроме того, если бы он сотрудничал с "Л'Юньон" ("Союзом") с зимы по весну 1790 г., разве могла бы эта газета использовать вариант написания его имени Роберт-Пьер, а затем Робертспьер?