Робинзон Крузо

В своем забавном меховом колпаке, в тени большого зонтика Робинзон мог ходить долго и далеко. Каждый раз он давал себе задание дойти до того или другого места. То брел в густых зарослях, лениво срывая свежие плоды. То заглядывал к небольшому водопаду, оживлявшему все вокруг облаком водяной пыли. Здесь хорошо было присесть и отдохнуть от палящего зноя. Иногда Робинзона тянуло навестить то местечко, которое он называл своей дачей. Здесь был устроен небольшой навес, оплетенный диким виноградом, стоял врытый в землю столик. Робинзон срывал полные кисти винограда и развешивал их на протянутой от дерева к дереву лиане. Вскоре старательное солнце вялило и высушивало налитый соком виноград, превращая его в чудесный изюм, запасы которого хранились в погребе у Робинзона.

Вообще эта часть острова была намного привлекательнее, чем то место, где он давно поселился. Кругом, куда ни глянешь, простирались зеленые луга, разливался густой аромат необычных цветов. Здесь обитали разноцветные попугайчики, которых попугай Робинзона почему-то не жаловал. Он раскрывал крылья, угрожающе щелкал клювом и надменно отворачивался, стоило какому-нибудь зеленохвостому невежде подлететь поближе. Короче говоря, здесь Робинзон отдыхал не только от забот, но и от тяжелых мыслей, которые его иногда посещали, наполняя грудь тревогой.

Вот и на этот раз он отправился на этот благословенный край острова. Но для разнообразия решил идти не напрямик уже протоптанной тропой, вившейся вдоль небольшой тенистой рощицы, мимо скалистого ущелья и вдоль звонкого ручья. Робинзону вздумалось растянуть прогулку, ведь времени у него всегда было вдоволь, а отдых давал силы и прогонял тоску по человеческому лицу, голосу, теплу рук и улыбке. Впрочем, Робинзон, закаленный одиночеством и постоянными заботами об устройстве жизни и пропитании, редко позволял этим грустным мыслям властвовать над собой.

 

Он медленно, задумчиво брел вдоль песчаного берега, слушая умиротворяющий шорох волн на песке. Любимым его занятием было отыскивать в песке выброшенные морем причудливые раковины. Он собрал уже целую коллекцию, украшавшую длинную полку над рабочим столом. И сейчас Робинзон рассеянно скользил глазами по ребристому, словно расчесанному гребнем, песку под ногами. Как вдруг!.. Он остановился как вкопанный. На песке ясно отпечатался след голой человеческой ноги!

Робинзон замер. Он оглядывался, настороженно прислушивался. Никого. Ни звука. А след вот он – пятка, пальцы. Ровно пять. Робинзон попробовал вставить в отпечаток следа свою ступню. Да, это не звериная нога – человеческая! Он взбежал на откос и, поворачиваясь в разные стороны, осмотрел окрестности. Ни души. Он сбежал вниз и поспешил еще раз осмотреть ясно отпечатанный на песке след. Но он пропал! Волна ли слизнула его, или все это померещилось ему, было видением в дрожащем от зноя воздухе?

 

Глава четырнадцатая УБЕЖИЩЕ

Несказанный, необъяснимый страх обуял Робинзона. Охваченный паникой, он, не останавливаясь и не оглядываясь, ринулся к дому. Три дня бедняга не выходил из своего укрытия. Он, который жаждал оказаться снова в обществе людей, умирал от страха, вспоминая отпечаток босой человеческой ноги.

«Но, может быть, это мой след? – пытался успокоить себя Робинзон. – Ну, конечно, я просто забыл, что прежде уже ходил этой дорогой!»

И тут же обрывал себя. Ведь увиденный след почти мгновенно был смыт волной. Как бы он продержался хотя бы несколько дней? Но, если ни один корабль не появлялся на горизонте и тем более не заходил в бухту острова, значит, здесь обитают дикари? Или они зачем-то приплывают сюда на своих пирогах? И могут наткнуться на его жилище! С добрыми ли намерениями или злыми, какая разница! Надо позаботиться о защите.

И Робинзон решил как можно скорее укрепить свой дом, превратить его в безопасное убежище. За три дня полного затворничества он немного успокоился и впервые вышел из дома, отправившись в соседнюю рощицу, где, работая весь день, вырубил целую гору прочных кольев. Вбив их в землю вокруг дома, Робинзон устроил круговую ограду выше человеческого роста вдобавок к прежней. Только теперь колья были потолще и вырублены из железного дерева.

Он уже привык попадать в дом по приставной лестнице. Потому и во втором частоколе не оставил ни ворот, ни калитки. Приставную лестницу он теперь не забывал каждый раз втаскивать внутрь. Зато в нескольких местах этой крепостной стены были проделаны бойницы, такие узкие, что в них едва можно бы просунуть руку. Туда Робинзон вставил мушкеты, которые когда-то принес с затонувшего корабля.

 

На сооружение этого укрепления ушли многие месяцы работы. Как всегда, тяжкий труд прогнал тревожные мысли, и Робинзон снова пришел в ровное расположение духа. Теперь он решил перевести внутрь ограды и небольшой загон для коз. Во-первых, здесь они в безопасности, а во-вторых, в случае долгой осады у него всегда будет вдоволь молока и мяса.