Робинзон Крузо

Робинзон был в растерянности. Вот прямо сейчас сбывались его мечты. Если спасти беглеца, он и сделается его собственным спасением. Убить его преследователей нетрудно, но звук выстрела может всполошить тех, кто сидит у костра. Робинзон то поднимал ружье, то, ни на что не решившись, опускал его снова. А между тем убегавший дикарь приближался. Это был совсем молодой крепкий парень ростом явно выше своих мучителей. Мускулистые ноги его мелькали так быстро, что казалось, будто их у него по меньшей мере четыре. Понятно, он спасал свою жизнь.

Между ним и тем местом, где укрывался Робинзон, оставалось десятка два шагов. Это расстояние беглец преодолеет буквально за несколько секунд. Времени на размышления не оставалось. Робинзон не мог оставить человека в беде. Пусть это и был дикарь, наверное, такой же, как и те, кто хотел его убить, окажись он на их месте. Но рассуждать было уже поздно. Распрямившись, Робинзон вышел из-за скалы и направил ствол своего ружья на преследователей беглеца. Те, естественно, не зная, что это за штука, даже не остановились. Они только заулюлюкали, завидев еще одну, как они были уверены, жертву. Зато убегавший юноша запнулся в своем беге и остановился, опустив руки. Он сдавался.

И Робинзон нажал на курок. Из ствола вырвался пучок пламени. Раздался громовой выстрел. И один из дикарей, дернувшись на бегу, упал ничком в песок. Второй пригнулся и зажал уши руками. Его оглушил гром выстрела. А главное, он не понимал, кто и как убил его приятеля. Беглец тоже рухнул на землю и застыл без движения почти у ног Робинзона.

Дикари у костра вскочили и уставились в небо, не понимая, откуда гремел гром. Робинзон понял, что опешивший дикарь вот-вот придет в себя и пустится наутек. Стоит ему указать на увиденное им странное существо в меховой одежде, и вся кровожадная толпа кинется на него. Раздался еще один выстрел, и второй дикарь упал на песок, раскинув руки.

Робинзон лихорадочно перезаряжал ружье, когда увидел, как дикари кинулись спускать лодки на воду. Два грома подряд с чистого неба показались им ужасным предзнаменованием. Божество острова почему-то разгневалось. Еще мгновение, и длинные пироги уже резали спокойную воду залива. О своих пропавших товарищах дикари и не вспомнили.

Теперь Робинзон обратил внимание на беглеца. Тот так и лежал, не шелохнувшись и уткнувшись лицом в песок. Не умер ли он со страху?

Приблизившись, Робинзон чуть легко тронул его за плечо. Дикарь поднял голову. Глаза его были наполнены ужасом. Ведь он видел, как из длинной-длинной руки этого божества вылетал огонь, и этот огонь убил человека на расстоянии! Ужасно божество, которое плюется огнем из руки! Робинзон положил ружье на землю и знаками дал понять парню, что ему нечего бояться. Но того начала бить крупная дрожь. Он вдруг поцеловал землю, обхватил колени Робинзона и что-то залопотал. Из всего этого Робинзон понял только одно – спасенный дикарь теперь отдается ему в руки, считая себя пленником, с которым поступят так же, как и прежние его враги.

 

Робинзон широко улыбался, показывал повернутые вверх раскрытые ладони, стараясь убедить обезумевшего юношу в своем миролюбии.

– Друг, друг! – ласково говорил Робинзон, забыв, что дикарь не понимает его языка.

В ответ юноша быстро-быстро заговорил. Из его горла вырывались певучие звуки, совсем не похожие на те гортанные выкрики, что издавали дикари у костра. Для Робинзона звук человеческого голоса был слаще музыки. Поняв, что никакими силами дикаря невозможно будет заставить идти за ним, Робинзон повернулся к охваченному священным ужасом юноше спиной и, поманив его за собой, направился к своему убежищу. Не оглядываясь, он слышал позади робкие шаги. Дикарь тянулся следом, будто собачонка на поводке.

Кажется, вчера еще представлявшийся совершенно невозможным план начинал сбываться.

 

Глава восемнадцатая ПЯТНИЦА

Вдруг Робинзон остановился. Он вспомнил, что убитые дикари остались лежать на песке. Решительно повернувшись, он двинулся назад. Нехорошо оставлять тела не похороненными. Лопаты у него с собой не было. Робинзон подобрал какой-то сук и принялся ковырять сырой песок. Его новый слуга оказался смышленым. Он упал на колени и, быстро-быстро работая широкими ладонями, как лопатами, выкопал достаточно глубокую яму. Так же ловко он стащил туда тела убитых и забросал их песком.

Как ни странно, это его успокоило. Он поднял на Робинзона взгляд своих чуть выпуклых больших фисташковых глаз, в которых уже не было страха, и улыбнулся. Сверкнули необыкновенно белые крупные зубы. Робинзон дружески кивнул ему и, ткнув себя в грудь, громко и четко произнес:

– Робинзон!

Потом он коснулся пальцем груди юноши и вопросительно глянул на него. Тот смущенно улыбался, не понимая, чего от него хотят. Робинзон еще несколько раз потыкал пальцем то себя в грудь, то в крепкую грудь своего нового слугу или будущего товарища. Ничего.

«У него наверняка какое-нибудь замысловатое имя, которое не запомнишь и не выговоришь», – подумал Робинзон.