Робинзон Крузо

Это привело их в изумление, но больше всего капитан был поражен хитроумной системой укреплений, которые я воздвиг, чтобы защитить свое жилище и сделать его совершенно незаметным со стороны моря. Роща, посаженная мною за частоколом, за два десятилетия превратилась в непроходимые дебри, сквозь которые можно было пробраться только по узкой, извилистой тропе, известной лишь мне и Пятнице. Также я сообщил капитану, что это моя парадная резиденция, но, как и положено всякому правителю, у меня есть еще и загородный дворец, куда я время от времени переезжаю. И добавил, что у нас еще будет случай его осмотреть.

Глава 43 В лесах

Главным нашим делом сейчас было вернуть корабль, очистив его от мятежников. Однако капитан признался, что не представляет, как за это взяться. На борту оставались еще двадцать шесть членов команды, и все они были замешаны в заговоре против капитана. По суровым английским законам каждый из них по прибытии в Англию или в одну из ее колоний мог угодить на виселицу. Поэтому сопротивляться бунтовщики будут отчаянно, а нас слишком мало, чтобы одолеть их в открытом бою.

Необходимо было использовать военную хитрость. И лучше всего было бы тем или иным способом заманить матросов на остров. Но бунтовщики, встревоженные долгим отсутствием шлюпки и ее команды, могут снарядить хорошо вооруженную экспедицию, освободить своих товарищей, угодивших к нам в плен, и перестрелять нас всех.

Капитан согласился, что это вполне возможно.

Мы вернулись к оставшейся на берегу шлюпке. Пятница еще раньше унес оттуда весла и парус, и теперь мы собирались сделать так, чтобы суденышко нельзя было даже взять на буксир. Мы забрали из шлюпки все остававшееся там оружие, а также обнаруженные несколько бутылок водки и рома, пороховницу, полную пороха, и внушительный кусок сахара, обернутый холстиной. Находки эти оказались очень кстати, в особенности сахар, которого я не пробовал уже много лет.

После этого мы пробили в днище шлюпки отверстие такого размера, что она неизбежно должна была затонуть.

Честно говоря, я не очень-то верил, что нам удастся захватить корабль. Однако у меня была другая цель. Я без конца думал о судьбе моряков, потерпевших крушение и теперь живших среди дикарей, об испанце и отце Пятницы, которые отправились к ним. Если шлюпка останется на берегу, мы легко сумеем починить ее и в дальнейшем использовать для доставки на остров этих несчастных.

Общими усилиями нам удалось оттащить шлюпку еще дальше на берег. Затем мы уселись передохнуть в тени и обсудить наши следующие действия. Внезапно на корабле, стоявшем на якоре, грянул пушечный выстрел, затем на мачте взвились сигнальные флажки с приказом команде шлюпки немедленно возвращаться. С борта судна заметили, что шлюпка не двигается, и пушечные выстрелы стали следовать один за другим.

Наконец на корабле поняли, что ни пальба, ни сигналы флажками не дают никакого результата. Я заметил на борту какое-то движение, посмотрел в подзорную трубу и увидел, что команда спускает на воду гребной бот.

Через несколько минут он уже направлялся к берегу. Кроме гребцов, в нем было не менее десяти матросов, вооруженных ружьями и мушкетами.

Якорная стоянка находилась в двух милях от берега, и, пока бот приближался, мы смогли во всех подробностях рассмотреть тех, кто сидел в нем, даже их лица. Приливные волны отнесли их в сторону от того места, где причалила первая шлюпка, и рулевому пришлось повернуть и некоторое время вести бот вдоль берега.

Капитан, отлично знавший свой экипаж, заметил, что среди бунтовщиков в боте находятся трое честных, порядочных парней, которые лишь по принуждению приняли участие в мятеже. Но боцман, командовавший сейчас ботом и до того захвативший власть на корабле, был самым опасным и опытным противником. Он наверняка будет сражаться подобно загнанному зверю, и может случиться, что мятежники нас осилят.

На это я с улыбкой ответил, что люди в таком положении, как наше, должны быть выше страха, ибо любой исход – жизнь или смерть – станет для нас избавлением. Я призвал капитана мужаться и сказал, что во всем, что происходит сейчас, вижу лишь один повод для сомнений: на боте находятся три или четыре честных матроса, которые заслуживают, чтобы их пощадили. Любой, кто ступит на этот берег, не считая их, умрет, если не сдастся без промедления.

Мои слова вернули бодрость капитану, и мы поспешно принялись за дело – нам предстояло надежно спрятать взятых в плен и связанных нами матросов. Я приказал Пятнице и одному из тех членов экипажа судна, которых мы оставили на свободе, перевести пленников в грот. Там их невозможно обнаружить, а если они станут кричать, голоса их поглотит лесная чаща. Даже если пленникам удастся каким-то образом освободиться, они не найдут дороги к тому месту, где причалила шлюпка.