Робинзон Крузо

Никому бы я не посоветовал насмехаться над тайными предчувствиями и знаками, посланными судьбой! Всякий, кто не лишен наблюдательности, может подтвердить, что они существуют и верно указывают нам, как поступать в том или ином случае. Другое дело, исходят они от высших сил или низших, которые благоволят нам, – тут вопрос остается открытым. Во всяком случае польза от предчувствий очевидна, о чем и свидетельствуют дальнейшие события.

Заранее скажу: если бы я тогда не прислушался к внутреннему голосу, который нашептывал мне вести себя с крайней осторожностью, гибель моя стала бы неминуемой. И сейчас вы в этом убедитесь.

Продолжая свои наблюдения, вскоре я увидел, что корабельная шлюпка приближается к берегу и поворачивает, словно подыскивая удобное место, чтобы пристать. Однако заливчик, где мы держали свои пироги, команда шлюпки не заметила и причалила на взморье – там, где я когда-то приставал со своими плотами, нагруженными добром с разбитого корабля. Место это находилось в полумиле от холма, и я решил, что мне повезло – отнеси их течением еще немного вдоль берега, и они высадились бы прямо у моего убежища.

Вытащив шлюпку на песок, матросы сошли на берег. В подзорную трубу я мог хорошо рассмотреть каждого, и, судя по одежде и повадкам, в большинстве своем это действительно были англичане. Я насчитал одиннадцать человек, причем трое оказались безоружными и, более того, связанными. Этих троих матросы с ружьями вытащили из шлюпки на песчаный берег, и один из связанных пленников вдруг принялся страстно жестикулировать, словно умоляя о пощаде и выражая крайнюю степень отчаяния. Двое других имели подавленный вид, но оставались спокойными.

Это зрелище смутило меня, я не знал, что и подумать, как вдруг Пятница, поднявшийся ко мне на холм с докладом, воскликнул на своем ломаном английском:

– Смотрите, хозяин! Английские люди есть свои пленники точно так, как и дикие люди!

– Что ты мелешь! – возразил я. – Неужели ты думаешь, что они съедят их?

– Так я сам видел, что они хотеть их есть! – ответил Пятница.

– Ну уж нет, – возмутился я, – прирезать они, конечно, их могут, но есть точно не станут, будь уверен.

Переговариваясь с моим туземным приятелем, я не переставал ломать голову насчет того, что же, собственно говоря, все это означает? Меня мало-помалу начинал разбирать страх: пленники с минуты на минуту могли быть убиты матросами. В подзорную трубу я видел, как один из этих мерзавцев размахивал длинным кинжалом, готовясь вонзить его в грудь пленника. Мне показалось, что последний вот-вот примет смерть, и кровь в моих жилах застыла.

Тут я от всей души пожалел, что с нами нет испанца и отца Пятницы: вместе мы могли бы скрытно подобраться к берегу и освободить троих несчастных. Однако мне тут же пришло в голову кое-что другое.

Пока я наблюдал за действиями матроса с кинжалом, его спутники разбрелись по острову, осматривая местность. Потом к ним присоединился и этот матрос, а узники остались без всякого надзора. Они могли бежать – ноги у них не были связаны, но вместо этого несчастные опустились на песок и погрузились в тяжелое раздумье. Выглядели они как люди, охваченные крайним отчаянием.

Это напомнило мне о том, как я сам впервые попал на остров после кораблекрушения. Я был вне себя от горя и считал себя окончательно погибшим. Сколько страха я натерпелся, какие призраки преследовали меня, как я боялся хищных зверей! Я и подумать не мог, каким подспорьем для меня окажутся обломки нашего корабля, прибитого бурей к отмели, как долго они будут укрывать от непогоды и кормить меня, пока я сам не научусь добывать все необходимое для жизни.

Эти трое бедолаг даже не подозревали, как близки от них помощь и спасение. Наверняка они были уверены, что бесповоротно погибли, и уже не надеялись на спасение.

Какими близорукими мы часто оказываемся в этой жизни! И это говорит о том, что нужно не отчаиваться, а возлагать надежды на Творца вселенной, который никогда не оставляет своих созданий в беде. Мы бываем гораздо ближе к избавлению, чем нам кажется, и порой даже самые гибельные на вид средства приводят к благотворным последствиям.

Шлюпка, в которой приплыли гости с корабля, причалила в тот момент, когда прилив находился в самой верхней точке. Пока матросы шатались по острову, перекликаясь в зарослях, начался отлив и шлюпка оказалась далеко от линии прибоя. В ней оставались двое матросов – это выяснилось позже, но оба они основательно выпили и теперь храпели на самом солнцепеке.

Наконец один из них проснулся и, обнаружив, что шлюпка стоит на суше, принялся расталкивать товарища и кричать, призывая остальных матросов. Наконец они сошлись, но все их усилия спустить суденышко на воду были напрасными. Киль увяз в песке и иле так, что им не удалось даже сдвинуть его с места.