Робинзон Крузо

Тут они поступили как настоящие моряки, которым чужда всякая предусмотрительность и осторожность. Бросив возиться со шлюпкой, вся команда снова разбрелась кто куда. Я слышал, как один из них громко крикнул другому по-английски: «Эй, Джек, брось это дохлое дело! Черт с ней, с посудиной, сама всплывет с новым приливом…»

Эти слова окончательно убедили меня, что передо мной – мои соотечественники.

Все это время я наблюдал за их передвижениями с вершины холма, втихомолку радуясь, что так замечательно укрепил свое убежище. Я знал, что прилив не снимет шлюпку с пляжа раньше десяти часов вечера, а к этому времени уже будет совершенно темно. Тогда можно будет подкрасться поближе и подслушать, о чем говорят матросы.

Вместе с тем я готовился к вооруженной стычке, зная при этом, что должен быть гораздо осторожнее, чем в случае с дикарями. Теперь передо мной был совсем другой противник. Я велел Пятнице собрать все оружие, зарядить его и держать наготове. Ему я отдал три мушкета, а себе оставил пару охотничьих ружей.

Поначалу я решил ничего не предпринимать, пока не стемнеет. Однако около двух часов пополудни, когда жара стала нестерпимой, я заметил, что матросов, бесцельно бродивших в лесу, сморило. Их голоса умолкли, и они, скорее всего, отыскав уголок потенистее, завалились спать.

Только трое несчастных, полные тревоги и тоски, оставались на пляже, укрывшись под невысокой пальмой. До них было всего четверть мили, никто их не караулил, и я не смог устоять перед соблазном.

Я знал, как выгляжу, и понимал, какое впечатление может произвести на них мое появление. Лицо мое, заросшее бородой и длиннейшими усами, казалось жестоким и свирепым, на мне был камзол из козьей шкуры и огромная меховая шапка, за поясом – зазубренная сабля и пара пистолетов, а на каждом плече – по ружью. В целом я походил на ужасное привидение.

Именно в таком виде я и решил предстать перед пленниками – мне не терпелось узнать, кто они и что с ними случилось. Прячась в зарослях, я решительно направился к берегу. Пятница последовал за мной – он хоть и был вооружен до зубов, но выглядел намного лучше.

Глава 42 Бунт на корабле

Подкравшись как можно ближе, но оставаясь невидимым, я прокричал по-испански:

– Кто вы, сеньоры?

От звуков моего голоса пленники вскочили. Я выступил из кустов, однако мой вид так их поразил, что они готовы были пуститься наутек. Тогда я обратился к ним на английском:

– Джентльмены! Ничему не удивляйтесь. Я ваш друг и, возможно, сумею вам помочь.

– Тогда вы, сэр, – произнес один из них, снимая шляпу, – должны быть посланником небес, потому что вряд ли кто-либо способен нам помочь.

– Всякая помощь приходит с небес, – ответил я. – Почему бы вам не допустить, что я в самом деле ангел и явился вызволить вас из беды?

Пораженный пленник, дрожа всем телом, воскликнул в изумлении:

– Кто говорит со мной – божество или человек?

– Успокойтесь, сэр, и отбросьте всякий страх. Я человек, англичанин, который готов прийти вам на помощь. Со мной только мой слуга, но у нас есть оружие. А теперь говорите: что с вами произошло и чем мы можем быть вам полезны?

– Это слишком долгая история, а причина всех наших бедствий находится слишком близко… В двух словах, сэр: я капитан этого корабля; мой экипаж взбунтовался, и мне едва удалось убедить бунтовщиков оставить меня и двух моих товарищей в живых и высадить на необитаемом острове. Один из них – мой помощник, другой – пассажир. Мы были уверены, что остров и в самом деле необитаем, но вдруг появились вы…

– Известно ли вам, где сейчас находятся те, кто привез вас сюда на шлюпке? – спросил я.

– Там, сэр, – отвечал капитан, указывая в чащу леса. – И боюсь, что если они заметят вас, то прикончат нас всех, не раздумывая ни секунды.

– Есть ли у них огнестрельное оружие?

– Пара ружей. Еще одно – в шлюпке.

– Прекрасно, – сказал я. – Все остальное – мое дело. Сейчас бунтовщики спят, и перебить их проще простого. Но не лучше ли захватить их в плен?

Однако капитан не согласился со мной, сказав, что среди матросов есть два отчаянных негодяя, которые подстрекали экипаж к бунту. Достаточно покончить с ними, и тогда остальные смирятся и вернутся к своим обязанностям.

Я попросил его следовать за мной, и вместе с пленниками мы скрылись в зарослях. Там я спросил, согласны ли он и его товарищи принять два моих условия.

Но капитан опередил меня, с горячностью заявив, что в случае, если нам удастся прекратить бунт и вернуть судно под его команду, он готов предоставить корабль в полное мое распоряжение и выполнить любую мою прихоть. Если же из этого ничего не выйдет, ну что ж, он намерен сражаться вместе со мной и даже умереть в бою. Оба спутника поддержали капитана.