Робинзон Крузо

Прибыв в Мадрид, мы задержались там на некоторое время, чтобы осмотреть достопримечательности испанской столицы и побывать при королевском дворе. Лишь в середине октября мы отправились в дорогу и вскоре услышали тревожные вести, заставившие нас поторопиться. Едва мы достигли Наварры, как появились слухи, что на французской стороне Пиренейских гор выпало столько снега, что многие путешественники были вынуждены вернуться с полпути, не достигнув цели.

Уже в Памплоне мы убедились, что эти слухи справедливы – в тех местах действительно царила настоящая зима. По крайней мере, мне, человеку, который провел большую часть жизни в жарком климате, стужа казалась нестерпимой. А ведь всего десять дней назад мы покинули старую Кастилию, где стоял сухой зной. Ледяной пиренейский ветер резал наши лица, словно ножом, и заставлял наши конечности коченеть. Было чему удивляться!

Мой бедный Пятница, увидев горы, сплошь покрытые снегами, и впервые в жизни вдохнув морозный воздух, не на шутку перепугался. А когда мы прибыли в Памплону, снег повалил так густо и шел так долго, что местные жители в один голос стали утверждать, что зима в этом году наступила раньше срока. Дороги, и без того разбитые, стали совершенно непроезжими, а сугробы были настолько глубоки, что в некоторых местах лошади увязали по брюхо. Вдобавок снег был рыхлым, и путник в горах ежеминутно рисковал быть заживо погребенным под лавиной.

На протяжении двадцати дней мы оставались в Памплоне, ожидая, что погода переменится. Но надежда угасала с каждым днем – такой жестокой зимы давно уже не бывало в Европе.

Когда наше терпение истощилось, я предложил отправиться на побережье и оттуда отплыть на судне в Бордо, но в тот же день в город прибыли четверо дворян из Франции, переваливших через Пиренеи. Им удалось найти проводника, который провел их такими тропами, где снега почти не было, а если и был, то настолько твердый, что держал лошадей.

Мы послали слуг разыскать этого проводника, и он согласился провести нас обратно через горные перевалы, но предупредил, что нам необходимо иметь достаточно оружия, так как в эту пору в ущельях и на лесистых склонах разбойничают волки. Снег лишает их возможности охотиться за привычной дичью, и они стаями нападают на проезжих.

В оружии у нашего отряда недостатка не было, да и волков мы не боялись, не считая тех двуногих хищников, которых интересует не дичь, а золото и серебро. Их немало встречается у подножия Пиренеев, в особенности по ту сторону испанской границы. Но проводник уверял, что мы сумеем избежать этой опасности, и, посоветовавшись, мы решили ему довериться.

Тогда же к нам присоединилась еще одна партия путешественников – двенадцать французских дворян со своими слугами. Это были те самые путники, которым пришлось вернуться из-за снежной метели в горах.

Пятнадцатого ноября с проводником во главе мы выступили из Памплоны. Но каково же было мое изумление, когда наш провожатый повел нас не прямиком в горы, а обратно по дороге, ведущей в Мадрид. Мы проехали по ней миль двадцать, переправились через несколько небольших рек и оказались на равнине, где не было ни малейших следов снега. Повсюду зеленели луга, а солнце припекало, как летом.

И только тогда проводник дал знак свернуть с торной дороги и направиться к горным хребтам, синевшим вдали. Спустя несколько часов перед нами открылись ужасные пропасти и утесы. Дорога была так крута и извилиста, что лошади едва могли удержаться на ногах. Однако снега здесь в самом деле было мало, и лежал он только на больших высотах. С одного из перевалов проводник указал нам куда-то вдаль, и мы увидели, как далеко внизу расстилаются зеленеющие долины Лангедока и Гаскони.

Однако прямой дороги туда не было, и нам предстоял еще немалый путь по горным теснинам. А спустя несколько часов пошел снег, да так густо, что не разобрать дороги под ногами, и нам пришлось остановиться и переждать непогоду. Проводник успокоил нас, сказав, что осталось совсем немного, что мы уже миновали главный перевал и начинаем спускаться на французскую сторону гор.

И действительно, я заметил, что дорога постепенно пошла под уклон.

Незадолго до наступления темноты наш проводник велел нам остановиться, а сам отправился вперед, чтобы разведать тропу. Не успел он скрыться за поворотом, как из чащи на ближнем склоне выскочила пара волков. Это были крупные и злобные звери; они не колеблясь напали на проводника, и если бы он находился хотя бы в полумиле от нас, то был бы съеден вместе со своей лошадью, прежде чем мы смогли бы оказать ему помощь.

Один из хищников вцепился в горло лошади, а второй бросился на проводника с таким остервенением, что он, вместо того чтобы выхватить из-за пояса пистолет, стал отчаянно кричать, призывая подмогу.

Тогда я велел Пятнице гнать коня во весь опор и выяснить, что там случилось. Мой храбрый дикарь без промедления бросился вперед, а увидев, что происходит на дороге, подскакал к проводнику вплотную и разрядил пистолет прямо в голову волка, атаковавшего всадника.