Робот-Адепт

— Верно; мы славно потрудились над маскарадом, дабы провести враждебных адептов! Как же я буду рада положить ему конец.

Бэйн тоже испустил вздох облегчения, но по другой причине.

— Я должна признаться, — продолжала девушка. — Что, если бы могла, обязательно возвратилась бы в мир Протона ради Турнира.

— Турнир! — воскликнул поражённый Бэйн. — Что единорогу делать на Турнире?

— В самом деле, — вздохнула она. — И всё же я стосковалась по игровой страсти, так похожей на ту, что возникает во время Унолимпика, и одновременно столь отличной от неё. Поначалу мне не понравился Протон, но, когда я узнала его поближе… — Она простёрла руки. — Пастьба на равнинах больше не будет такой, как раньше.

Значит, её тоже мучила тоска! Бэйн почувствовал себя чуточку лучше.

Вскоре он мысленно отыскал идущего по направлению к Красным Владениям Маша и понял, что тот к обмену сущностями готов. Бэйн шёл на встречу со смешанными эмоциями. Он знал, что они активируют ловушку, но гоблины не собираются причинять вред ему или Флете, но с появлением Беаты его любви предстоит пройти проверку. Уничтожение чуждой магии вернуло юноше уверенность в своих чувствах: сомнения исчезли, чувство вины испарилось… но насколько сильна была его любовь к Агапе? Скоро ему суждено сие узнать. Даже малейший изъян…

Маш поклялся Флете в любви, и его чувство признали все обитатели Фазы. Ни у кого не оставалось сомнений в искренности этих двоих. Но даже в отсутствие чар Бэйн опасался, что его любовь меньше. Что за трагедия им светит в данном случае?..

Без проверки не обойтись. Это был единственный способ завершить маскарад и остановить враждебных адептов без того, чтобы они узнали о его шпионаже. Если ему повезёт, как надо, их шансы с недругами в обоих мирах будут по-прежнему равны. В случае провала всё, что его отец сделал для Фазы, а Гражданин Голубой — для Протона, будет утрачено.

Ладно, эти мысли Бэйн пока отложит. Их с Машем ждал весьма насыщенный сведениями разговор, а времени было крайне мало!

Контакт он решил установить в поле зрения обитателей красного замка, чтобы появлению Труля, когда ловушка сработает, никто не удивился. Бэйн вышел с Флетой-девушкой на открытое место. Он чувствовал приближение Маша. Час настал.

Юноша обнял Флету.

— Я вернусь к тебе, как только смогу, любимая, — пообещал он, играя роль Маша. Её тело было таким же очаровательным, как и всегда, и нравилась она ему тоже как обычно, однако преступная страсть, вызывающая неизбежное чувство вины, исчезла. Флета снова превратилась для Бэйна в животное-друга.

— Позаботься о себе, Маш, — отозвалась она. И добавила с лукавой улыбкой: — И не позволяй иномирным созданиям себя отвлекать!

Он не мог не рассмеяться. Последнее заботило юношу меньше всего.

— Оставайся здесь, — попросил он, отпуская её. — Ещё один обмен четырьмя телами нам не нужен!

— Или перепутанные возлюбленные. — Девушка попала в точку. Бэйн кивнул, развернулся и прошёл около десяти шагов к месту, где ждал Маш. Там он замедлился, будто бы не уверенный в точности этого места, и безостановочно прошёл сквозь него.

«Маш! — подумал он, когда они пересеклись. — Не покидай сейчас Протон. Тут меня ждёт ловушка, которую я должен захлопнуть.»

Контакт прервался.

Бэйн обернулся, словно хотел узнать, насколько промахнулся, и направился назад к Машу.

«Понял, — ответил тот. — Я подожду».

Наконец, юноша замер, решительно раскинул руки, давая адептам понять, что определился, и принял отстранённое выражение лица. Потом моргнул и пошатнулся. После этого взглянул вверх и огляделся, будто бы наслаждаясь живописными видами Фазы после безликой комнаты на Протоне. Бэйн открыл рот.

Беата возникла перед ним из ниоткуда.

— Бэйн, — позвала она его. И ударила всей силой своей магии.

Эффект пришёлся на чувства вместо тела, но был он мощным. Внезапно юноше почудилось, что она засияла, превратилась в прекраснейшую из богинь, с идеальными формами и чертами лица, феноменально привлекательную. Её кудри отливали золотом, а светло-карие глаза магнетически притягивали его к себе. Мир вокруг растворился, утратил реальность; единственной реальностью стала она.

Бэйн объективно не мог отрицать её красоту. Она не создавала иллюзию привлекательности на пустом месте, а усиливала имеющуюся. Её лицо отличалось простотой, но тело — отточенностью пропорций и очертаний, а теперь, благодаря чарам, приобрело завершённость и лицо. Но только физически. Бэйн видел, как она убила маленькую птичку; познал её жестокость. Юноша понимал, что она далеко не подарок.

Более того, он не поддался чарам. Его любовь оказалась незыблемой.

— Агапа, — пробормотал он и увидел слабый всплеск магии.

Дрожь от него распространилась, подобно невидимым волнам. Но, достигнув Беаты, заставила девушку вскрикнуть. Она в тот же момент поняла, что проиграла, и их интрига пропала впустую. Тщетно пытаться приворожить мужчину, чья любовь истинна.

Рядом с ними, паря в одном из своих водянистых пузырей, появился Прозрачный Адепт.

— Что сие означает? — требовательно спросил он, воззрившись на Беату.