«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

Они расположились на застекленной террасе. В окна лился теплый желтый свет, несомый приятно-колким воздухом ранней весны. Ветер ощущался словно вода на заре жаркого летнего дня, и по коже Денворта пробегали электрические мурашки. Тем утром он прекрасно себя чувствовал. Почему бы и нет? Наконец-то он стоит на пороге обретения желаемого – всего, о чем раньше мог лишь мечтать, – и этот трофей не упадет к нему с небес. Нет, за него надо сразиться.

Но Денворт был неуязвим. Вероятно, так ощущал себя Ахиллес, мнивший, что его невозможно ранить в битве. Неплохая аналогия, хоть и с пагубным подтекстом, ибо Денворт помнил свой сон и прозвучавшие в такси слова Тарзи. Надо соблюдать осторожность. Как бы то ни было, Денворт был уверен в себе и настроен на великие свершения. Он лениво потянулся, наслаждаясь движением мускулов под кожей.

– Как спалось, любимый? – спросила Агата.

– Неплохо. – Его чело омрачилось, но он отогнал тревогу и подцепил вилкой кусок жареной почки.

В голубых глазах вдруг поселился каменный холод.

За едой он размышлял и поглядывал на Агату. По той было видно, что талисман не утратил своих сил: в каждом ее взгляде, в каждом жесте читалось обожание. Навязанная амулетом любовь была безрассудной и самоотверженной… Самоотверженной? То есть сильнее, чем инстинкт самосохранения?

Денворта посетила мысль: а надо ли, чтобы Агата рассталась с жизнью? Все деньги в его распоряжении, стоит лишь попросить. При желании Агата даст ему развод…

Он спросил. Глаза наполнились слезами, но спустя мгновение Агата кивнула:

– Да, Эдгар. Если в этом твое счастье. Ты… действительно этого хочешь?

– Нет, милая. Конечно же нет.

Он умолк и задумался. В новых условиях жить с Агатой будет не так уж неприятно. Но в памяти всплыло лицо Майры Валентайн, и недооформленные благие намерения рассыпались в прах.

Благодаря талисману Майра станет его любовницей, но этого недостаточно. Сам того не понимая, Денворт желал обладать Майрой в качестве не женщины, но символа своего успеха, дабы компенсировать собственную неполноценность – ведь Тарзи не ошибся, когда назвал его вошью.

Тем очевиднее стала его насекомость, когда он решил не отходить от плана и избавиться от Агаты раз и навсегда. В этом уже не было необходимости, но Денворт помнил свое бессилие, раздражение, мрачную и горькую ненависть к Агате, которую почувствовал, впервые осознав, что его супруга вовсе не податливая дура; теперь же Агата должна умереть, чтобы потешить мужнино самолюбие.

Денворт смотрел на нее, втайне наслаждаясь тем, как Агата обожает и даже боготворит его, но ему недоставало утонченности, чтобы получить интеллектуальное удовлетворение от морального садизма. Его интересовали реальные вещи.

Агата должна умереть.

И он все устроил, бессердечно и тонко сыграв на эмоциях беспомощной супруги. Агата любила его. Денворт это знал. И знал, что она отдаст за него жизнь.

Поначалу Агата плакала, но в итоге набралась безвольной храбрости: да, она знает, что Эдгар несчастлив, и сама виновата, и лишь вчера поняла…

Нельзя ли начать все с чистого листа?

Нет, нельзя.

Она любит его и сделает для него что угодно. Нельзя ли дать ей еще один шанс…

Нет. Он любит Майру Валентайн.

Но…

– Ты сказала, что любишь меня больше жизни. Докажи. Покончи с собой. Чтобы все выглядело как несчастный случай. Умри за меня. Если любишь. Если ты меня любишь.

Браслет на запястье сиял в лучах утреннего солнца.

Умри за меня. Если ты меня любишь.

Она кивнула, прижав к губам мокрый носовой платок. Когда Денворт ушел с террасы, Агата долго смотрела ему вслед, понимая, что больше никогда его не увидит.

Денворт тоже знал об этом, но не обернулся. Лишь подумал, выдержит ли браслет очередную проверку.

Он выпил для храбрости, поймал такси и отправился на работу. Проезжая мимо лавки Вейланда Смита, вспомнил слова Тарзи: у Смита великое множество амулетов…

Тут же отбросил эту мысль, но не насовсем. Вскоре Денворт сидел у себя в кабинете и ждал вызова на собрание совета директоров. Дождавшись, встал и глубоко вздохнул. Ему предстояло важное дело.

Поначалу он сидел молча, пожимая удивительное множество протянутых рук и кивая в ответ на вопросы о самочувствии. Направленные в его сторону взгляды лучились дружелюбием, но дела делались своим чередом.

Пока Денворт – при обсуждении нового страхования – не повторил предложение, уже внесенное и отвергнутое днем раньше. Все слушали.

Денворт сказал, что компания чересчур консервативна, и озвучил новый план развития (да, он знал, что этот план никуда не годится, но в данных обстоятельствах решил, что имеет право высказаться). Итак, он выдвинул предложение…

И шестеро поддержали его как один.

Когда дошло до голосования, новый план приняли единогласно, тем самым отменив предыдущее решение, и Денворт вернулся на прежнее место с довольной улыбкой: еще бы, ведь все так его любят, что не могут ни в чем отказать.

– Джо, я хочу прибавку, – повернулся он к соседу слева. – И должность получше. Замолвишь за меня словечко?

– Еще бы! Конечно! Давно пора! Ты, Эд, заслужил и прибавку, и повышение.