«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– А чего ты ожидал? Тратить топливо на разогрев пищи мы не рискуем – а ну как не хватит на обратную дорогу. Значит, или холодные бобы, или ничего.

– Да уж, пошиковали, – мрачно пробормотал Теркелл. – Моты безмозглые, вот мы кто. Так растранжирить продовольствие!

– Пошиковали, говоришь? – проворчал Мунн. – Мы почти все запасы раздали венерианам.

– Ну да, ну да, – негромко вставил Андерхилл. – И взамен они нас кормили – целый месяц.

– Но больше не кормят. Это настоящее эмбарго! Что они имеют против нас? – Внезапно приняв решение, Мунн вместе со стулом резко отодвинулся от стола. – Мы должны отдавать себе полный отчет в том, что дальше так продолжаться не может. Просто-напросто не хватит пищи, чтобы продержаться год. И на подножном корму не прожить…

Вжикнула застежка-молния прозрачного полога, и вошел плотного сложения мужчина с высокими скулами и носом, похожим на клюв.

– Здорово, Краснокожий, – поприветствовал его Андерхилл. – Что-нибудь нашел?

Майк Парящий Орел бросил на стол полиэтиленовый пакет:

– Шесть грибов. Неудивительно, что венериане применяют гидропонику. По-другому здесь никак. Не планета, а сущая губка, на такой могут расти только грибы, причем по большей части ядовитые. Шкипер, это не вариант.

У Мунна возле рта пролегли угрюмые складки.

– Ясно. А Бронсон чем занимается?

– Попрошайничеством. Но пока что не выклянчил ни единого фала. – Навахо кивнул на люк. – Да вот и он сам.

Миг спустя все услышали медленные шаги Бронсона. Вошел огненно-рыжий – а сейчас и с покрасневшей в тон волосам физиономией – инженер.

– Никаких вопросов! – рявкнул он. – И вообще ни слова! Я, чистокровный ирландец из Керри, униженно вымаливаю паршивый фал! Немыслимо! Какой позор! Мне от него до гроба не отмыться!

– Сочувствую твоему горю, – сказал Теркелл. – Но раз уж ты сам заговорил о фалах – что-нибудь удалось добыть?

Налитые кровью глаза негодующе зыркнули.

– Да если бы этот шагреневокожий мерзавец с железным кольцом в носу, как у дикаря с берега Убанги, сам предложил деньги, неужели ты думаешь, что я бы их взял?! – проревел инженер. – Швырнул бы в скользкую рожу, уж не сомневайся! Чтобы я да прикоснулся к грязным венерианским монетам? Дайте бобов. – Он схватил тарелку и угрюмо заработал челюстями.

Теркелл и Андерхилл переглянулись.

– Этот тоже вернулся ни с чем, – констатировал суперкарго.

Бронсон оторвался от еды и раздраженно фыркнул:

– Он спросил, состою ли я в лиге нищих. На этой планете последний бродяга должен быть членом какого-нибудь профсоюза.

Задумчивый капитан Мунн криво улыбнулся:

– Нет, Бронсон, это не похоже на профсоюзы и уж тем паче на средневековые гильдии. У таркомаров куда больше власти и куда меньше принципов. Чтобы возник профсоюз, нужна особая социально-экономическая среда, и у него есть цель: сохранение системы сдержек и противовесов, позволяющей обществу развиваться. На Земле много хороших профсоюзов, таких как у работников авиатранспорта, но есть и коррумпированные, как у экипажей земснарядов. Таркомары – это нечто принципиально иное. Они не имеют никакого отношения к прогрессу и заботятся лишь о том, чтобы венерианское общество держалось на плаву. Застой их более чем устраивает.

– Верно, – подтвердил Теркелл. – И поскольку мы не принадлежим ни к одному таркомару, любой способ зарабатывания денег для нас недоступен. А чтобы попасть в таркомар, необходимо уплатить вступительный взнос в размере тысячи софалов.

– Не стоит чересчур налегать на бобы, – предостерег Андерхилл. – Весь наш запас – десять банок.

Наступила тишина. Ее нарушил Мунн, раздав сигареты:

– Одно ясно: надо что-то делать. Получить продовольствие можно только у венериан, а они не дают. Но тут у нас все-таки есть преимущество, юридическая лазейка: местные не могут отказаться от законной сделки, не продать то, о чем мы просим.

Хмурый Майк Парящий Орел сортировал принесенные грибы.

– Угу. Вот только как его раздобыть, товар для этой законной сделки? Здесь, на Венере, мы нищие, скоро положим зубы на полку.

Ни у кого не было ответа на этот вопрос. Шел 1964-й, минуло три года после первого успешного полета на Марс и пять – после посадки в Море Дождей корабля Дули и Гастингса. Разумеется, Луна осталась необитаемой, если не считать плодовитой, но неразумной водоросли. Марсиане, эти обладатели больших грудных клеток, мощного метаболизма и умных, но хаотично работающих мозгов, встретили землян приветливо, позволив надеяться, что две культуры неплохо поладят между собой. Что же касается Венеры, то до прибытия Мунна и его команды здесь не ступала нога человека.

«Доброжелательный» прибыл с посольской миссией. Никто не знал, существует ли на Венере разумная жизнь, вот и решили бросить пробный камень, как бросали недавно на Марс. Погрузили на борт запас в расчете более чем на год: обезвоженные, концентрированные, витаминизированные и герметично упакованные продукты. Но каждый член экипажа лелеял надежду обнаружить по прибытии гастрономическое изобилие.