Робур-завоеватель

С наступлением ночи Альбатрос маневрировал некоторое время над границами Крумирской области[46], и если оставался еще хоть один крумир, то он, наверное, поспешил упасть ниц, чтобы вознести свои молитвы аллаху, потрясенный появлением гигантского орла.

На следующее утро Альбатрос продолжал свой полет над городом Бон и очаровательными холмами в его окрестностях, а потом — над городом Филипвилл, превратившимся в маленький Алжир с новыми набережными и удивительными виноградниками. Их зеленеющие лрзы покрывают всю эту местность, точно вырезанную из территории Бургундии или Бордо.

Эта прогулка в пятьсот километров над Большой и Малой Кабилией закончилась около полудня на высоте алжирской горы Касба.

Какое зрелище для пассажиров Альбатроса! Открытый рейд между мысом Матифу и мысом Пескад, прибрежная полоса, застроенная дворцами, мечетями и виллами, капризно извивающиеся долины, сплошь покрытые виноградниками, синие воды Средиземного моря, которые бороздили громадные трансатлантические пароходы, казавшиеся сверху небольшими катерами. И так до самого Орана, «живописного Орана», жители которого, задержавшиеся в садах городской крепости, могли наблюдать, как Альбатрос постепенно сливался с первыми вечерними звездами.

Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс спрашивали себя, под влиянием какой фантазии инженер Робур решил направить их «летающую тюрьму» через территорию Алжира, составляющую как бы продолжение Франции по ту сторону моря, прозванного «французским озером». Они должны были признать, что его фантазия была осуществлена через два часа после заката солнца. Движением руки рулевого корабль был направлен к юго-востоку. На следующий день, покинув гористую местность Телль, пассажиры Альбатроса увидели светило над песками Сахары.

Вот описание путешествия на следующий день, 8 июля.

Полет над маленьким местечком Жеривилль, созданным, подобно Лагуату, на самой окраине пустыни, чтобы облегчить дальнейшее завоевание Сахары. Перелет через горный проход Стиллэн, затрудненный довольно сильным ветром. Перелет через пустыню, совершенный то при очень тихом ходе над зеленеющими оазисами, то с безумной скоростью, превосходившей даже скорость полета грифа-ягнятника. Несколько раз пришлось пускать в дело оружие против страшных птиц, которые дерзко бросались на корабль целыми стаями в двенадцать-пятнадцать штук, к великому ужасу Фриколина. Но если эти грифы могли отвечать только отчаянными криками и ударами своих клювов и когтей, то туземцы, не менее их дикие, подвергли корабль ружейному обстрелу, особенно при перелете Альбатроса через гору Сель. Ее зеленые и фиолетовые склоны мелькали даже сквозь белое ее покрывало.

Альбатрос пролетал теперь над великой Сахарой. Он должен был подняться в более высокие зоны, чтобы избежать вихрей самума, поднимавших волны красноватого песка. Затем пустынные плоскогорья Шебка раскинули под Альбатросом пласты черноватой лавы до зеленеющей долины Аи-Массэн. Трудно представить себе все разнообразие этих территорий!

За холмами, покрытыми деревьями и кустарниками, появились длинные волнообразные полосы сероватой почвы, расположенные подобно складкам бурнуса араба. Вдали виднелись «уэды» с бурно клокочущими водами, пальмовые леса, маленькие хижины, похожие на пирожки, раскинутые по склонам холмов вокруг мечетей. Среди них нужно упомянуть мечеть Мэтлити, при которой проживает местный духовный глава, великий марабут Сиди Шик.

До ночи путешественники пролетели несколько сот километров над довольно ровной местностью, изборожденной большими дюнами. Если бы Альбатрос захотел сделать остановку, он спустился бы в лощинах оазиса Уаргла, спрятанного в громадном пальмовом лесу.

Вскоре стал ясно виден город с тремя основными кварталами, со старинным дворцом султана, похожим на укрепленную касбу[47], с домами из кирпичей, артезианскими колодцами, вырытыми в долине, где корабль мог бы пополнить свои запасы воды.

Видели ли Альбатрос арабы, мозабиты и негры, делившие между собою оазис Уаргла? Без сомнения, видели, так как его приветствовали несколько сот ружейных выстрелов, не причинивших, однако, кораблю никакого вреда. Потом наступила ночь, та безмолвная ночь пустыни, тайны которой так поэтично описал Фелисьон Давид. В следующие часы корабль летел в юго-западном направлении, пересекая дороги д’Эль-Голеа, одна из которых была обследована бесстрашным французом Дюверье.

Была глубокая тьма.

Альбатрос вступил в экваториальный район за тропиком Рака. В тысяче километров от северной границы Сахары он перелетел через ту дорогу, где в 1846 году погиб майор Лэнг. Потом он перерезал путь, по которому идут караваны из Марокко в Судан. В этой части пустыни, где разбойничают туареги, путешественники услышали то, что там называют «пением песков», какой-то мягкий и жалобный шопот, будто бы вырывающийся из-под почвы.