Робур-завоеватель

Если еще есть сомнение в существовании амазонок на реке этого имени, то в их пребывании в Дагомее никаких сомнений быть не может. Некоторые из них носят костюмы из синей рубашки, синего или красного шарфа, белых с синими полосами панталон, белой шапочки и патронташа, прикрепленного к поясу. Другие, участвующие в охоте на слонов, вооружены тяжелыми карабинами и кинжалами с короткими лезвиями; на головах у них два рога антилопы, которые держатся с помощью железных колец. Наконец, третьи — артиллеристки — одеты в синие с красным туники и вооружены пищалями.

Прибавьте к этим амазонкам пять или шесть тысяч мужчин в полотняных рубашках и панталонах, с шарфами, перевязывающими их талии, и вы будете иметь полное представление о дагомейской армии.

Абомея была в этот день совершенно безлюдна. Король, королевская свита, мужская и женская армии, городское население — все покинули столицу, чтобы наводнить в нескольких милях от нее обширную равнину, окруженную великолепными лесами. На этой равнине должно было совершиться возведение в сан нового короля. Тысячи пленников, (захваченных в последних набегах, приносились в жертву в его честь.

Было около двух часов, когда Альбатрос, долетев до равнины, начал опускаться в гущу тумана, который скрывал; его от глаз дагомейцев.

Их было по меньшей мере шестьдесят тысяч, и явились они из самых различных пунктов королевства: из Вида, Керапэй, д’Ардра, из Томбор и всех самых отдаленных селений.

Новый король, сильный двадцатипятилетний малый по имени Бу-Нади, расположился на холмике, окаймленном развесистыми деревьями. Перед ним толпился его новый двор, мужская армия, амазонки и весь народ.

У подножия холмика около пятидесяти музыкантов играли на своих варварских инструментах: на слоновых клыках, ведающих хриплые звуки, на барабанах, обтянутых кожей серн, на кубышках из тыкв и гитарах, на колокольчиках, по которым бьют железными палочками, на бамбуковых флейтах.

Ежеминутно в толпе стреляли из ружей, пищалей и пушек, стволы которых содрогались при этом с риском взорваться и перебить артиллеристок. Все это сливалось в грандиозный шум, который заглушил бы даже раскаты грома.

В одной части равнины под охраной солдат находились пленники. На их долю выпало проводить в другой мир умершего короля, так как смерть не должна была отнять у него ни одной из тех привилегий, которыми он пользовался при жизни. На похоронах Гозо, отца Бахаду, его сын послал вслед за ним на тот свет три тысячи таких пленников! Для сопутствия своему предшественнику Бу-Нади не мог принести жертв меньше.

В течение целого часа раздавались речи, хвалебные и торжественные, скучные и утомительные, перемежавшиеся танцами. Их исполняли с воинственной грацией прославленные баядерки и амазонки.

Приближался момент жертвоприношения. Робур, который знал кровавые обычаи Дагомеи, не терял из виду пленников — мужчин, женщин и детей, — предназначенных для бойни.

Минган, стоя у подножья холма, размахивал своей саблей с коротким лезвием, украшенной большой металлической птицей.

На этот раз он был не один, так как не мог бы справиться со своими обязанностями. Около него сгруппировалась целая сотня палачей, имевших практику в искусстве отрубать головы одним ударом.

Тем временем Альбатрос постепенно приближался, умеряя скорость своих подъемных и поступательных винтов. Вскоре он вышел из скрывавшего его слоя облаков и на высоте около ста метров от земли впервые предстал перед взорами-собравшейся толпы.

Вопреки ожиданию, кровожадные туземцы признали Альбатрос за божество, явившееся к ним специально для оказания почестей королю Бахаду.

Вся толпа стала проявлять неописуемый восторг. Бесконечные призывы и мольбы были обращены к сверхъестественному гиппогрифу, явившемуся как бы для того, чтобы взять тело усопшего короля и перенести его в выси дагомейского неба.

В этот момент слетела первая голова от удара саблей мингана. Потом стали приводить других пленников; их пригоняли целыми сотнями и ставили перед ужасными палачами.

Внезапно с Альбатроса раздался ружейный выстрел. Министр юстиции упал лицом в землю.

— Хорошо прицелился, Том! — сказал Робур.

— Ну где уж там, прямо в кучу! — ответил его помощник.

Товарищи Тома, вооруженные так же, как и он, готовы были дать залп при первой команде инженера.

Но настроение в толпе сразу изменилось. Она поняла. Крылатое чудовище вовсе не было добрым духом. Это был злой дух, враждебный доброму дагомейскому народу. Вот почему, после того как минган упал, со всех сторон раздались возмущенные крики, а вслед за тем и ружейная стрельба.

Однако угроза не помешала Альбатросу спуститься и остановиться на высоте ста пятидесяти футов от земли. Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс, независимо от их отношения к Робуру, не могли не выразить сочувствия такому акту человеколюбия.

— Да, освободим пленников! — вскричали они.

— Это именно то, что я намерен сделать, — сказал инженер.