Робур-завоеватель

Началась стрельба из скорострельных ружей, в которой участвовал весь экипаж Альбатроса. Ни одна пуля не затерялась среди массы людей. Даже маленькая пушка, находившаяся на борту Альбатроса, выпустила очень кстати несколько зарядов картечи, которые произвели чудеса.

Пленники, не понимая еще источников этой неожиданно явившейся откуда-то с высоты помощи, стали освобождать друг друга от связывавших их веревок. В это время солдаты отвечали выстрелами на огонь с корабля. Задний винт был пробит одной из пуль, а несколько других пуль попали в корпус корабля. Фриколин, спрятавшийся в темном углу своей каюты, едва не был задет пулей, прострелившей перегородку.

— А, вам хочется получить еще?! — воскликнул Том Тернер.

Бросившись в помещение, где хранились боевые запасы, он вернулся с дюжиной динамитных патронов и роздал их своим товарищам. По команде Робура, эти патроны сбрасывались над невысоким холмом. Ударяясь о землю, они взрывались, как небольшие пушечные снаряды. Все кинулись бежать. Король, его двор, армия и народ — все бежали в страшном испуге, легко объяснимом такой неожиданной помехой. Все искали убежища под деревьями, тогда как пленники разбегались со всех ног, и никто не думал пускаться за ними в погоню.

Так закончилось празднество в честь нового дагомейского короля. Дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс воочию убедились, как велика была мощь воздушного корабля и какие услуги он мог оказать человечеству.

Потом Альбатрос спокойно поднялся на среднюю высоту и, пролетев над Уайда, скоро потерял из виду это дикое побережье.

Он парил теперь над Атлантическим океаном.

ГЛАВА XIII, в которой дядюшка Прудэнт и Фил Эвэнс переправились через океан, не страдая от морской болезни

Да, Атлантический океан!

Опасения двух пленников оправдались. Ничто не говорило о том, что Робур испытывал волнение, начиная перелет через обширный океан. Это, очевидно, не беспокоило ни его, ни его людей, повидимому уже привыкших к таким перелетам. Ночь они провели спокойно на своих местах. Никакие кошмары не тревожили их сон.

Куда же летел Альбатрос? Во всяком случае, должно же где-нибудь и когда-нибудь закончиться это путешествие. Ведь нельзя же было допустить, что Робур всю жизнь проводит в воздухе на своем корабле и никогда не спускается на землю. Как мог он, в таком случае, возобновлять запасы продуктов и боевых припасов, не говоря уже о тех материалах, без которых невозможна исправная работа машин? Он, безусловно, нуждался в каком-нибудь убежище, в какой-нибудь гавани в малоизвестном и недоступном пункте земного шара, где Альбатрос мог пополнять свои запасы. Порвать все отношения с жителями земного шара — это возможно. Но немыслимо порвать всякую связь со всеми пунктами земной поверхности.

В таком случае, где же убежище Робура? Чем он руководствовался при его выборе? Ждали ли его там какие-нибудь люди, находившиеся под его начальством? Мог ли он сменить там свой экипаж? Почему эти люди различного происхождения решили соединить свою судьбу с судьбой Робура? И какими средствами он располагал, чтобы построить такой бесценный корабль, конструкция которого сохранялась в глубокой тайне? Правда, содержание его не требовало, казалось, больших расходов. На Альбатросе все жили одной общей жизнью, счастливой жизнью людей, не скрывающих, что они счастливы. И, в конце концов, кто же такой этот Робур? Откуда он явился? Каково его прошлое?

Целый ряд неразрешимых загадок! Тот, кто был их объектом, никогда, конечно, не согласится раскрыть эти тайны.

Неудивительно, что положение вещей и множество неразрешенных загадок так волновали обоих пленников Робура. Чувствовать себя уносимыми в неизвестность, не видеть никакого выхода из положения, сомневаться даже в возможности найти когда-нибудь выход, быть приговоренными вечно странствовать в воздухе, — разве этого не было достаточно, чтобы понудить председателя и секретаря Уэлдонского института к какому-нибудь ужасному решению?

Тем временем, начиная с вечера 11 июля, Альбатрос продолжал свой путь над Атлантическим океаном. Когда Фриколин попробовал выйти из своей каюты и увидел под собой безбрежное море, его охватил прежний безумный страх.

Но «под собой» не вполне точное выражение, лучше сказать: «вокруг себя». Для наблюдателя, находящегося в высоких зонах атмосферы, создается впечатление, что его окружает со всех сторон бездна, а горизонт, поднятый до уровня его зрения, кажется отходящим все дальше и дальше; добраться до него кажется совершенно невозможным.