Род

Удивительный это был волхв – Влк. Сквозь плотную пелену веков не разобрать, возможно, он несильно отличался от других ругских волхвов, а то и вовсе не отличался, но нам он представляется явлением уникальным, даже и для более поздних веков. Ведь Влк был, как ни крути, варваром, а у варваров если и есть начатки морали, то такой же, как они сами – варварской, жестокой, человеконенавистнической.

А еще Влк был священнослужителем, для всех священнослужителей боги стоят на первом месте, служение им на втором, простые люди с их бедами и заботами сиротливо топчутся в конце очереди. Влк был не таков, очи горе не вздымал, посмертными карами не стращал, богов через слово не поминал, вообще, с мальчиками он о богах говорил только в двух случаях, когда убеждал их, что боги помогают правому и карают нечестного, а еще вечерами, у костра, когда рассказывал им разные истории о происхождении мира, земли и их рода. Много больше Влк говорил о человеке. Конечно, богов он уважал, почитал, немного побаивался, но любил Влк людей и, в особенности, лучших из них, мальчиков. Им, неиспорченным мальчикам, стремился он передать частицу своей любви к людям, пока суровая жизнь не научила их злобе.

Будущие воины твердо усвоили, что их самый священный долг – защита стариков, женщин, детей. Своих защищать, чужих не обижать, таков был второй урок варварской морали Влка. Конечно, тогдашнее, тем более варварское понятие обиды несколько отличалось от нынешнего, цивилизованного, но это уже детали.

Следующий круг любви включал боевых товарищей. Принцип взаимовыручки – он только на первый взгляд кажется очевидным, принцип «каждый сам за себя» имеет не менее глубокие корни. Да и у Влка вся система обучения была направлена в первую очередь на развитие навыков индивидуального боя, с тем большим рвением он втолковывал своим ученикам:

– В бою держитесь кучкой, друг дружку прикрывайте, если вдруг кто-то падет, ни за что не бросайте, не оставляйте, всегда товарища выручайте. Сами погибайте, а товарища выручайте! Спасение друга выше смерти, даже выше победы. Были бы верные друзья рядом да крепкий дух – победа придет! Непременно придет!

Тень от влковского древа любви падала даже на врагов, была она, как и положено по краю, негустой, ажурной, но все же укрывала спасительной сенью не только жен и детей врагов, но и самих врагов, поверженных, безоружных и просящих о пощаде. Разъяснял это Влк весьма своеобразно:

– Каждому человеку боги назначили свою меру крови, которую ему дозволено пролить. Одному – каплю, другому – озеро. Никто этой своей меры не знает, но как подойдет человек к своему пределу, тут им овладеет духовная немощь, в разгар решительной битвы отбросит он меч, посмотрит с отвращением на плоды свой кровавой жатвы и подбредет прочь, стеная, как женщина. И после этого не сможет он кровь пролить даже для спасения своей жизни, даже для спасения своих родных от смерти страшной, курицу зарезать и ту не сможет. Одно слово – порченый человек. Своему роду на позор, соседям на посмеяние. Так что не лейте кровь зазря, блюдите меру!

Действительно ли Влк так думал или просто использовал форму, доступную его юным слушателям, не известно. Да и не важно, главное, что эти слова накрепко заседали в головах его учеников.

Милосердие Влка было не беспредельно. Оно не распространялось, например, на трусов, не только потому, что Влк их презирал и считал недостойными жизни.

– Трус и подлец – существа близкой породы, они часто соседствуют в одной телесной оболочке, – объяснял он, – перед лицом твоей силы он униженно молит о пощаде, стоит тебе повернуться к нему спиной, и он всадит в тебя нож. Не давай ему такой возможности, убей его и иди спокойно, не оглядываясь назад.

Не жаловал Влк и вражеских героев.

– Повержен, изранен, обезоружен, но не сломлен, пощады не просит – убей! Нельзя всю жизнь биться с одним и тем же врагом. Как убить? Этим и займемся.

Только сейчас, на исходе пятого года обучения, Влк мог преподать окрепшим духовно и телесно подросткам высшую науку. И преподал, с присущей ему основательностью.

* * *

«Всех поубивал бы!» – думал Волчонок, с трудом переставляя ноги под тяжестью груза.

Этот крик души полностью разделял Братец, вцепившийся в другой конец жерди, на которой мерно покачивалась туша огромного кабана. Не просто разделял, а распространял его дальше, исключая из круга жизни не только окружающих, но и самого себя. Чем так жить, уж лучше умереть!

Нет, до недавнего времени жизнь казалось вполне сносной. Тренировки Влка, конечно, не мед, особенно нудное, из раза в раз, изо дня в день повторение какого-нибудь приема, но за шесть лет и не к такому привыкнешь. И отвыкнешь от всяких детских забав, пустых игр. Да и не дети они уже, понимают, что к чему, Волчонок уж и забыл, как он бегал целыми днями по окрестностям, болтал неведомо с кем и неведомо о чем, теперь он готовится стать молодым воином, не простым воином, а предводителем, вождем, для этого ему надо быть во всем лучше всех, поэтому, презрев усталость, он дольше всех повторяет упражнения.