Род

– Состязания – ни крови, ни сломанных зубов и костей, ни смертей. В конце концов победили старики. Братья успокоились, как только им дали что-то погрызть и меда, чтобы залить в пузо. Буря прошла стороной. Мы в безопасности.

Хельга вспомнила все, что увидела на поле: эти стиснутые кулаки, ненавидящие взгляды, сжатые губы.

– Я в этом не так уверена, – сказала она. Желудок ее внезапно сделался тяжелым, словно она проглотила булыжник. – Я бы в ближайшее время ступала осторожно и не открывала рта.

– Почему? – спросил Эйнар.

– Не знаю, – сказала Хельга. – Я просто… Такое чувство, будто что-то вот-вот случится.

– И с чего же ты это взяла? – усмехнулся он. – Женская мудрость?

Хельга зло посмотрела на него:

– Да. А что не так? – Ее сердце застучало громче, и она коснулась рукой амулета с руной.

– Ну… нет же никакого…

– Доказательства? Хочешь, я скажу Хильдигуннюр, что ты думаешь, будто чутье без доказательств – ерунда и ничего не стоит?

Чтобы успокоиться, ей почти хватило тревоги, которая читалась в лице Эйнара. Почти.

– Знаешь что, Эйнар Якасон? Давай носись вокруг, выставляй локти и говори Карлу с Бьёрном что хочешь, только не жди от меня сочувствия, когда дойдет до ножей.

Воцарилось молчание, и слова, темные и опасные, повисли в воздухе между ними.

– В смысле, до ножей? – тихо спросил Эйнар.

Хельга убрала пальцы с висевшего на шее камня. Ощущение тяжести прошло, но облегчения это не принесло.

– Я… не знаю, – ответила она. – Я просто… это сказала.

Эйнар посмотрел на нее так, словно видел впервые.

– Что-то с тобой случилось, – сказал он. – Ты изменилась.

– Лесть тебя до добра не доведет, – тускло ответила Хельга.

Он оглянулся на своего отца, шедшего в хвосте.

«Он выглядит напуганным», – подумала Хельга.

– Пойду я помогу, – сказал он.

– Увидимся позже.

Хельгу начало знобить, и ей послышалось, как что-то шепчет глубоко у нее в голове; ей почти удалось поймать взглядом мелькнувшую тень, но та ускользнула.

Шедшая впереди Йорунн приблизилась к Сигмару.

– Ну, муж мой, как тебе моя семья?

– Как ты и говорила, – ответил Сигмар, оглянувшись назад и убедившись, что никто не слышит. – Карл все тот же ублюдок, Бьёрн – олух.

– А Аслак?

– А что Аслак?

Йорунн улыбнулась:

– Он мелкий и тихий, но не стоит его недооценивать.

– Не буду. Он может нам помешать?

– Нет, – сказала Йорунн, – если мы будем осторожны.

– И просто чтобы успокоиться – ты точно уверена?

– Да, – Йорунн посмотрела на него. – Мой отец может отнекиваться сколько угодно, но где-то на хуторе спрятан клад.

– Продолжай идти, – прошептал Сигмар, – и слушать, и смотреть. У нас будет шанс – и мы его не упустим.

Он улыбнулся и приветственно склонил голову, когда их обогнала Хельга, но девушка, казалось, этого не заметила.

«Ничего не понимаю», – подумала Хельга. Хоть чувство, которое настигло ее во время разговора с Эйнаром, и прошло, но она помнила, как в голове царила какая-то предгрозовая атмосфера. Она взглянула на Аслака, пытавшегося обуздать своих детишек. Поглощенные кутерьмой, все трое выглядели счастливыми.

Из ступора ее вывел шедший рядом с Хильдигуннюр Бьёрн, который взорвался резким грудным смехом. Хельга уловила след лукавой усмешки на лице матери. «Наконец-то нашелся ценитель ее сальных шуток». От этой мысли она улыбнулась, и ощущение лета снова нагнало ее. Настроение у Хельги опять улучшилось. Ничего страшного, всего лишь отголосок дурного сна. Она помирится с Эйнаром позже. Как и раньше, как только она оказалась рядом с Бьёрном, огромное тело здоровяка сразу притянуло ее к себе. Он был увлечен разговором с Хильдигуннюр, и Хельга подошла к ним так близко, что могла разобрать слова.

– Я пытался оставить ее с ним, но это тоже не сработало, – сказал он. – Этот бык и знать ничего не хочет.

– Может, он любит траву? Ты не пробовал прикрыть ее хвост травой, чтобы он проел к ней дорогу? – сказала Хильдигуннюр.

«О чем они?..» Хельга представила себе эту картину и сделалась свекольно-красной. Она уставилась на свои ноги. Тропинка переросла в дорогу и теперь огибала деревья, выводя на просеку. Прямо перед ними лежал Речной хутор, весь в бликах отраженного от стремительной реки света.

Бьёрн снова хохотнул:

– Мама, ты ужасна. Ничего, разберется когда-нибудь… раньше-то он это делал.

Хильдигуннюр кивнула поравнявшейся с ними Хельге.

– Если ничего не получится, пришли его ко мне. Уннтор его быстро обучит.

– МАМА! – хором воскликнули Хельга с Бьёрном, и Хильдигуннюр радостно захохотала:

– Я люблю вас, дети мои, но кажется мне, вы все думаете, будто вас в лесу нашли. Кстати, может кто-то из вас принести немножко дров? – она открыла ворота и ступила во двор. Хельга слышала рассказы о королевах, но не могла представить себе никого царственнее Хильдигуннюр.

– Видать, придется мне – твоя Веточка себя-то едва поднимает, не то что дрова, – сказал Бьёрн и подмигнул Хельге.

– О, она сильнее, чем кажется, – сказала Хильдигуннюр. – Но ты сходи, маленький мой тролленыш, – добавила она, поднялась на цыпочки и поцеловала великана в щеку.

Бьёрн, ухмыляясь, отодвинул ее:

– А ты тогда кто, мама?