Род

Краем глаза Хельга заметила, как Агла и Тири быстро обменялись взглядами, и мгновение спустя жена Бьёрна очутилась рядом с Аслаком, вплотную к нему, и мягко, но настойчиво положила руку ему на плечо. Она зашептала тихо и убаюкивающе. Было трудно разобрать слова, но смысл их был очевиден. Успокойся… успокойся. И это сработало: угроза, исходившая от Эйнара, вместе с шепотом Тири заставили Аслака отступить.

«Он сбит с толку, – подумала вдруг Хельга. – Сбит с толку и запутался».

Из другого конца комнаты оскалилась Йорунн:

– Я разделала бы тебя за секунду, говнюк мелкий. Но ты хотя бы мужчина, не то что мой так называемый муж.

В углу насторожился Сигмар.

– Поосторожнее, жена, – прорычал он.

– Или что? Побьешь меня, когда уедем? – бросила Йорунн. – Ты не посмеешь. По крайней мере пока я смогу смотреть тебе в глаза. Ты тряпка.

Хельга услышала, как у нее за спиной втянула в себя воздух Агла.

– А ты чудовище! Каждый день кусаешь меня за пятки – ничего-то я не делаю правильно, никаких денег тебе не достаточно, и ты всегда, всегда недовольна!

– О, а ты был доволен, когда мы поехали навестить мою семью? – Йорунн почти кричала. – Ты никогда этого не хотел. Ты никогда меня не хотел. Ты женился по расчету – а может, чтобы от чего-то скрыться, – и теперь никуда от меня не денешься. И я знаю, что тебя это бесит.

– Захочу – и денусь, – сказал Сигмар и протолкнулся мимо Хельги к боковой двери. Распахнул ее стремительным пинком и был таков.

Позади Йорунн открылась главная дверь, и вошла Хильдигуннюр, а следом Уннтор.

– Что, во имя ледяной подмышки Хель, тут творится? – рявкнул старый вождь.

Отчаянный вопль Йорунн был лишь наполовину человеческим. Сначала у нее подогнулись колени, а потом она, всхлипывая, стекла на пол.

– Йорунн! – в голосе Хильдигуннюр появились нотки паники, которой Хельга раньше не слышала. Мать моментально оказалась рядом с ней, а следом торопливо присоединилась Агла.

– Он – ох, я не могу… – остальные слова Йорунн растворились в потоке слез и громких рыданий.

Хильдигуннюр опустилась на колени и погладила ее по волосам:

– Шшш, – прошептала она, – сначала подыши, потом поговорим.

Пока Йорунн тихо вздрагивала в ее руках, старая женщина огляделась и поймала взгляд Аглы:

– Она избита. Что случилось?

– Ну… Они дрались. Она с Руной – заикаясь, сказала Агла.

– Почему?

– Мы не знаем, – сказала Агла.

Руна поднялась с кровати и нерешительно подошла к ним:

– Это я виновата.

– Да? – Голосом Хильдигуннюр можно было прорезать камень.

– Да, она задала мне вопрос, а я наговорила того, что не стоило говорить.

Старая женщина осмотрела жену Аслака.

– Вряд ли это было что-то очень страшное, – сказала она.

– Откуда ты знаешь? – спросила Агла.

– Ну, – сказала Хильдигуннюр, – она же до сих пор жива, правда?

И она снова повернулась к Йорунн, поглаживая ее волосы и тихо шепча. Хельга наблюдала издали. Она бы подошла помочь, но почему-то это казалось неправильным. «Они похожи, – подумала она. – Они все похожи, а я другая».

Чуть погодя Хильдигуннюр усадила Йорунн на лавку и собрала семью вокруг себя. Лицо Руны слегка порозовело, ее окружали дети и Аслак. Хельге казалось, что они стали ближе, чем раньше, что немножко ее задевало, но, с другой стороны, приносило облегчение. После вспышки в Аслаке стало меньше жестокости, которую она заметила, меньше опасности, которую она почуяла, – и это было хорошо, потому что, судя по лицу ее отца, опасности на Речном хуторе и так хватало.

– Это был он. Я найду его и сверну ему шею, – сказал Уннтор. – Как цыпленку.

В голосе его слышалось спокойствие, от которого мороз бежал по коже.

– Ты этого не сделаешь, – сказал Бьёрн. – Мы пойдем за ним, и поймаем его, и свяжем, а потом соберем совет и все обсудим. – Он помолчал. – А потом делай с его шеей что захочешь.

– Зачем ждать? – спросил Уннтор.

– Помолчи и послушай сына, здоровый ты бычара, – сказала Хильдигуннюр. – В кои-то веки он что-то умное сказал. Йорунн, поговори с нами. Расскажи о нем.

– Он был… добр ко мне, сперва, – начала Йорунн. – После… ну, вы знаете.

Кивки за столом.

«Что? Что они знают?»

– Карл сказал, что плавал с ним однажды, давно. Не скажу, что он притащил его ко мне связанным, но… – она улыбнулась, вспоминая. – Это был незабываемый поход на ярмарку.

Лишь сейчас Хельга заметила, что Эйнар неслышно отошел в тень, к боковой двери. «О чем бы она ни вспоминала, он этого слышать не хочет». Ее сердце болело за молодого человека, которого она считала братом. «Больше, чем вот этих, по крайней мере».

– Он был просто… не похож на мальчишек с хутора, – продолжила Йорунн. – Быстроногий. И языком умел пользоваться.

– Готова поспорить, – пробормотала Хильдигуннюр, и Гита подавилась возмущенным фырканьем.

Йорунн не обратила на это внимания.

– Но ему нужно было срочно ехать на восток – и я отправилась с ним.

– И разбила матери сердце, – сказал Уннтор.

– Ничего она не разбивала, – сказала Хильдигуннюр. – То, что за ней не ухаживали по традиции…

– …с костью наперевес… – добавил Аслак, и Уннтор усмехнулся вопреки ярости.