Родери. Обратная сторона мечты

– Питомник в Вэйнро к Краушу не имеет никакого отношения. Документы на зверя – ловкая подделка.

Тридцать лет Запретного города.

– Ваше Величество, – взгляд Соллана становится пронзительным, – это ведь всё связано, да? Гантер, убийство Пайпера, пропавший горрт?.. А цель – заговор против Короны?!

Рассматриваю его ожесточившееся лицо.

– Вам нравится ваш король, господин Соллан?

– Я не девушка, – улыбка Офьэна полна грусти. – Его Величество не может мне нравиться или не нравиться. Он – Валлэйн, наследник великой династии. Вместе со всем Лэргаллом я поклялся ему в верности. Но коли вы хотите знать… Пусть я обычный наёмный служащий при королевских горртах, эти звери – вся моя жизнь. Дважды я умирал вместе с ними – при Рейстаре и при Сертуге. Третий раз не хочу.

Проникновенные слова служителя действуют на меня сильнее, чем если бы он горячо признался в вечной любви к Далайну. Его чувства честнее и правильнее заверений в безграничной преданности Короне.

– Пожалуйста, господин Соллан, никому не говорите о моих предположениях. И вдруг Крауш обнаружится – не поднимайте шумиху. Заприте его и сообщите мне лично. А главное – ни под каким предлогом не подпускайте к нему короля. Вы меня поняли?

– Я вас понял, Ваше Величество. Очень хорошо понял.

***

После мягкого полусвета дома Соллана яркое солнце в парке слепит глаза. Почти второй час дня. Первым делом необходимо отыскать Далайна и предупредить, чтобы и близко не подходил к горртам. После нужно обязательно наведаться в Анзелис: если я права, то лже-Крауш – это брат-близнец несчастного зверя, усыплённого в питомнике Коноллена. Конечно, вряд ли его покупатель назвался настоящим именем, но чем чёрт не шутит…

Радостный визг Страура вырывает меня из задумчивости. Спутать голос своего горрта я не смогу даже под заклинанием Забвения. Сворачиваю к стойлам и замираю при виде умилительной картины: два белоснежных зверя играют на газоне с хозяином. Ну как играют… У человека итогом возни с горртом могут стать как минимум синяки, а то и переломы. Магу проще: установленная защита предохраняет от увечий, а магически увеличенные сила и скорость позволяют быть с животным на равных. Например, завалить его на спину и щекотать пузо, чем Далайн сейчас и занимается.

Марике замечает меня первая, бросается навстречу, преодолевая расстояние одним огромным прыжком. Разваливается у ног, машет в воздухе лапами – чисто кошка.

– На-а-до же, – издевательски протягивает Дал, – жена нашлась!

– Скажи ещё, ты меня искал, – фыркаю я. – Что, придумал цвет исподнего для вышивки?

– Столь важные государственные решения, – абсолютно серьёзное лицо, – так быстро не принимаются. Я колеблюсь между классическим синим и легкомысленным голубым. По твоему мнению, какой мне больше к лицу: синий или голубой?

– Светло-бежевый, – плюхаюсь на мягкую белую шерсть. – Очень пойдёт к отделке моего будущего кабинета… Дал, ты с ума сошёл! Убери руки! И губы! Целоваться посреди парка…

– Здесь никого нет, – через пять весьма приятных минут сообщает мне муж. – Только мы и горрты… Всё ещё злишься?

– На тебя злиться – бесперспективное занятие, – привожу в порядок растрёпанные волосы. – Добро бы толк был… Дурной – дурной и есть. Ты хоть представляешь, какие у нас дети получатся?! Наглые, самоуверенные, дерзкие, свободолюбивые…

– Я на любых согласен, – Далайн притягивает меня к себе, утыкается в макушку. – А ещё меня привлекает процесс…

Страур приваливается к нам с другого боку. Теперь мы возлегаем на облаке белого меха, под прицелом двух пар озорных лиловых глаз.

– Дал, почему ты так мало времени уделяешь своим новым горртам?

– Да я на них вообще смотреть не могу, – красиво очерченные губы кривятся. – После того, как ты ушла, мне один их вид поперёк горла был. Если бы не традиция, не требования закона, ни за что бы привязывать не стал!

– У тебя теперь есть опыт по отмене законов, – смеюсь, убирая со лба мужа жёсткую непослушную чёлку. – На жене потренировался, можно на зверей переходить!

– Лэра, – сердитое сопение, – ты мне мою глупость до седых волос будешь припоминать?

– А во сколько седеют маги твоего уровня? – наматываю на палец тёмную блестящую прядь изрядно отросшей шевелюры.

– Лет в семьсот? – предполагает муж.

– Тогда можешь не переживать, – отпускаю навитое колечко, и оно тут же распрямляется, – у меня склероз раньше начнётся!

Марике и Далайн одинаково давятся смехом, один Страур недоумённо озирается: с чего все так развеселились?

– У тебя не может быть склероза, – ответственно заявляет Дал. – Как и перепадов давления, ноющей поясницы, заболеваний костей или там суставов. В отличие от меня, ты ещё и высокоуровневый целитель, превосходишь по силе и проживёшь дольше.

Всматриваюсь в радужки орехового цвета. Глаза у Далайна – самое примечательное в его (чего уж скрывать) весьма привлекательном облике. Огромные, обрамлённые острыми тёмными ресницами, яркие, выразительные, блестящие, в гневе даже сверкающие, большей частью насмешливые и прищуренные.

Я не хочу жить без тебя, Дал.

– Размечтался, – ворчу я, – ещё хорони его, цветочки к могиле носи.