Родина

Пришла весна. Она пришла не только как время года — но этого пока еще никто не знал. Мы еще не поднялись на ноги, мы только начали шевелиться. И если бы кто-то сейчас сказал, что шестнадцать лет спустя мы выкатим новый пассажирский самолет мирового класса, проведем Олимпиаду, будем помогать в Сирии воевать с исламскими бандитами, а НАТО будет всерьез рассматривать наши вооруженные силы как угрозу — никто бы тогда не поверил. Но весна пришла и первые ручьи — уже торили дорогу в мокром, тяжелом снегу.

И уже по-весеннему светило солнце.

Исполняющий обязанности Президента Российской Федерации Владимир Владимирович Путин выиграл эти выборы и избавился от приставки и.о. За него проголосовали пятьдесят два процента от числа пришедших на избирательные участки в первом же туре. Он тоже не знал, что его в будущем журнал Тайм дважды назовет человеком года, а США — назовут его главной угрозой демократии в мире. Да если бы и знал… что бы это изменило? До тех времен — был еще долгий путь, надо было много работать — и он был готов работать….

Госсекретарь США Мадлен Олбрайт уехала из Москвы живой. Неофициально она одобрила кандидатуру Путина. Потом — американцы поймут, что совершили страшную ошибку, возможно, одну из самых страшных в своей истории — но это будет потом…

Герой Российской Федерации, старший лейтенант ВДВ Алексей Першунов — шел по московской весенней улице, шаркая по мокрому снегу. Он не был похож на Героя России — оделся нарочито скромно. Черная китайская курточка, слишком прохладная для зимы и слишком жаркая для весны, джинсы, шапочка — петушок. Шапочка была синего цвета, динамовская…

Он шел резко, рваным темпом, то ускоряясь, то надолго задерживаясь у витрин, то резко ныряя в проходной двор. В одном из них — он прыгнул в заляпанную грязью по самую крышу «шестерку», которая резко набрала ход.

— Ас саламу алейкум, брат… — сказал Першунов — да пребудет с тобой милость и благословение Аллаха Всевышнего.

Водитель коротко глянул — но ничего не ответил. Он был весь в дороге… его глазка горели азартом как на скачках в Абу-Даби, где Першунов был. Правая рука на рычаге коробки передач, левая на руле, ноги на педалях. Торможение, спурт, снова торможение. Было видно, что парень хорошо знает Москву и является профессиональным гонщиком.

Наконец — шестерка залетела в какой-то проулок старой Москвы и остановилась.

— Иди туда — сказал водитель по-русски — он ждет…

Першунов выбрался из машины… под ногами хлюпала мокрая грязь, колеи, накатанные за зиму — были полны водой. Весна…

Он пошел куда ему сказали, на полпути — справа раздался резкий свист. Он повернулся… Самед! Улыбчивый, бородатый турок — стоял в проулке, ведущем в какой-то двор и как всегда улыбался. Он был в черной кожаной куртке.

— Самед… я рад тебя видеть…

— Хвали Аллаха, мой маленький брат, хвали Аллаха. Без его заступничества…

Самед воздел глаза к небу.

— А братья где?

— Иди, он ждет…

* * *

Это был московский двор, словно свалившийся… даже не из семидесятых, а из более раннего времени. Двух и трехэтажные дома старой архитектуры, обшарпанные. Старая Волга, вросшая в сугроб по самую крышу. Снег здесь не убирали, и потому его тут было очень много, целые сугробы еще остались. Но и им — в скорой времени предстояло бесславно сдаться наступавшей на город весне…

И в центре двора, рядом со стальными загогулинами, которые в советских дворах использовались для выбивания ковров — стоял невысокий человек в дубленке и шапочке — пирожке. У него была короткая, аккуратная академическая бородка и очки в роговой оправе.

— Иншалла — сказал он — ты жив, халек.

Першунов подбежал по снегу к человеку в очках.

— Иншалла, и вы живы, малем. Хвала Аллаху…

…

— Я слышал, ты теперь большой человек, халек. Тебя по телевизору показывают.

— Да, но это неважно! Неважно, учитель! Я все узнал!

— Что ты узнал, халек?[52]

— Прошли выборы и они победили. Они будут праздновать, Салман-муаллем. Я знаю, где и когда — это место за пределами Кремля и оно не так хорошо охраняется. Он тоже там будет. Если Самед с его джамаатом здесь — то можно нанести удар в самое сердце Большого Сатаны. Он тоже должен там быть, он один из них. Я смогу пронести оружие, а если нет — то смогу раздобыть его у кого-то из охраны. Одним ударом — мы расплатимся за все страдания чеченского народа и отомстим за мусульман всей Земли. Наш амаль — превзойдет амаль самого Шамиля! Сердца неверных содрогнутся!

— Нет. Мы не будем этого делать.

Из Динамо — как будто выпустили весь воздух… он съежился… и даже стал ниже.

— О, Аллах, никто не сомневается в вашей мудрости, о Абу Саед, но… почему? Аллах сам дает нам возможность, он сам дает нам неверных в наши руки…

— Откуда ты так хорошо знаешь желания Аллаха? — сухо спросил Абу Саед.

…

— Смотри, не впади в грех гордыни, наказание для горделивых тебе хорошо известно. А что касается того, почему мы не сделаем этого… это навредит делу глобального джихада. Россия и так слаба… ослабив ее еще больше, мы добьемся только того, что Америка будет торжествовать, а вместе с ней будет торжествовать и сам Шайтан…

…