Родина

– Хочешь, нормальную устрою и по хорошей цене. Опелек там… возможности есть. Я Надьке устроил…

Стеблов осекся.

– Да, хорошая машина – равнодушно сказал Першунов – только в эксплуатации дорогая, я не потяну. Да и не привык я, брат…

– К хорошему быстро привыкаешь… Может, пообедаем в городе?

– Давай.

* * *

Они зашли в грузинское кафе, недалеко от Лубянки, Стеблова тут хорошо знали, судя по тому, как его встретили. Их провели в отдельный кабинет, Стеблов без меню сделал заказ, сказал – на мой карман. Официант кивнул.

– Знают тут тебя…

– Не только знают, но и кормят бесплатно.

– Интересно.

– Я хозяину помог все семье гражданство получить. И как то раз сюда рэкет заявился. Больше не ходит.

Стеблов подмигнул.

– А я тебя по телеку видел. Поздравляю.

– Зря. Поздравляешь.

– Э… не скажи. В Москве знаешь… если ты засветился на телеке, ты уже величина. А так – ты никто.

– Надежда пусть светится.

Стеблов иронически поднял брови.

– Одна?

– Одна.

– Постой… вы что, разводитесь?

– А черт его знает. Может, и разойдемся…

Першунов сказал это в сердцах… но Стеблов сразу понял, что это – искренне.

– Так, стоп. Тормози. Ты хоть соображаешь?

– Да все я соображаю…

– А Леха… мелкий.

– Сань. Ты мне вот это не говори, хорошо. Я сам со своей жизнью разберусь, окей?

– Да ни хрена ты не разберешься!

…

– У тебя жена есть! И сын! Я тебя, б… с того света ради них вытащил!

– Ну, спасибо.

– Заткнись! И дослушай! У меня нет – ничего. А у тебя – все! Семья у тебя есть! И ты, с…а, себя не жалей! Не надо! Не пойму!

Першунов молча. Потом, когда уже принесли заказ – заговорил.

– Пустое все. Ты понимаешь, Сань, что здесь все – пустое. Все. Люди. Дела. Все ни о чем. Разговоры – ни о чем. Жизнь – тоже ни о чем.

– А в рабстве жизнь – о чем?

– Там пытаешься выжить. Там, по крайней мере, есть какая-то цель. А тут… Надька вот – чем занимается? Людей на телевидении дурит?

– Нормально. Ты знаешь, какая очередь на ее место стоит – людей на телевидении дурить?

– Да знаю я все.

– А что тогда? В чем дело то, Леха?

Алексей начал прихлебывать суп, который им принесли – харчо с говядиной.

– Знаешь… я иногда думаю… а может, они лучше нас.

– Кто они?

– Чеченцы.

– Ты охренел?

– Да нет… Сань, я ведь там четыре года провел. Мы с тобой чеченцев – только через прицел и видели. А я там жил…

– Ты там в рабстве был, мать твою!

– Не перебивай. Я четыре года видел, как они живут. У них все просто. В семье главный – мужчина, в роду – старший, в селении – старики. Все их слушаются. Если что надо решить – на схоже решили, а в семье все старшего слушаются. Они все знают, ради чего живут – чтобы выжить, чтобы выжил их народ. Каждый бизнер – без вопросов отстегивает сколько скажут на общие нужды – на войну, на восстановление. А то что они наших в рабстве держали – так это же мы к ним пришли. С оружием. А кто ответит за тех, кого они похоронили? Ты их кладбища видел? Мы же Градами по городам били, Саш. Градами…

– Ну вот что…

– Скажешь, я не прав?

– Скажу, что быть по морде я тебя не буду. Хотя и надо. Ты не уяснил один важный закон. Они его знают. А вот ты – забыл.

…

– Есть свои. И есть чужие. Чужой – всегда останется чужим. Свой – своим. И никогда по-другому не будет.

…

– Они – чужие. А Надька и Леха – свои. Понял?

Стеблов встал, отодвинул недоеденный суп.

– Поехали…

* * *

– Давай, сюда.

– Куда? – Першунов недоуменно посмотрел на своего друга.

– На крышу! Давай!

Они приехали к гаражам на электричке. Прошли к гаражному кооперативу тем же путем, каким Стеблов за пару дней до этого шел один.

– Настоящие герои всегда идут в обход, так что ли?

– Не до стеба. У меня долги за гараж. Лезь. Теперь вниз… осторожнее. Стой на месте, не ступай никуда! Так…

Стеблов включил свет. Они были в просторном, хотя и низковатом гараже.

– Ну, как?

По центру гаража, на деревянном полу – стояла старая Волга Газ-2410с круглыми фарами и черной, пластиковой обрешеткой радиатора.

– Нравится?

Першунов открыл дверь, сел в машину… провел рукой по рулю.

– У отца была такая…

– Я помню. Так что?

– Не… у меня на нее… денег не хватит.

– Чудак – человек, ты думаешь, сколько она стоит?

…

– Тысяч десять, не больше. Это же старье по нынешним временам. Все сейчас на иномарки пересаживаются, братва – на девяносто девятых гоняет. Бери… не пожалеешь.

– А деньги?

– Долги получишь, отдашь…

– Открой двери…

Стеблов открыл двери гаража, Першунов повернул ключ в замке зажигания – мотор ожил сразу, отозвавшись ровным, безупречным звуком, отдающимся от стен.

– Ты что, движок менял?

– Нет. Просто почти не ездил. По командировкам мотался, потом Тойоту купил. А эта – экспортная, заметь, и пробег всего ничего.

На самом деле, Стеблов немного кривил душой – мотор тут меняли. И почти все остальное – тоже. Машину перебирали в гараже ФСБ – для использования в оперативных целях.

– Отлично…

– Фирма веников не вяжет…