Родина

На карьер он поднялся, дав кругаля. Внизу, над крышами, колокол отбивал полдень. Запах травы. Несколько коров, пасущихся с равнодушным видом. Горка то и дело оглядывался. Никого. Он пошел на хитрость: свернул с дороги в поле, еще сырое от утренней росы. У него за спиной лежала широкая полоса без единого дерева, так что преследователям, если такие есть, будет невозможно остаться незамеченными.

Брата и его друга он нашел в разрушенном доме. Заметив Горку, кто-то из них громко свистнул. Вот тебе и осторожность! Они спросили, не следил ли за ним кто. Нет, насколько он мог судить.

– А что вы тут делаете?

– Ничего, просто эти собаки, которые вчера свинтили Колдо, вечером прикатили и за нами. Мы только чудом спаслись.

Убежали в чем были. Ночь просидели скорчившись здесь, в углу этого то ли склада, то ли хранилища без окон и дверей, в котором к тому же обрушена часть крыши. Хокин: слава богу, что сейчас не зима. Оба мечтали только об одном – как бы побыстрее перейти границу Франции. В таком виде? Невозможно. У Хокина на ногах были домашние тапочки. Хосе Мари без куртки, в одной рубахе. Он жаловался, что хочет спать и есть. А Хокин страдал без курева.

– Ты-то ведь не куришь, как мне помнится?

Горка не успел ответить, его опередил брат:

– Этот только книжки свои читает и больше ничего не делает.

Денег у приятелей было при себе совсем немного. Немного? Это сколько? По правде сказать, очень мало. Какая-то мелочь в карманах, к тому же Хосе Мари что-то из нее потратил, звоня из телефонной будки своей подружке Хошуне.

Гвардейцы прокололись, что и дало приятелям возможность удрать.

– Эти кретины ошиблись квартирой.

Ошиблись? Да, можно сказать и так. А вот что было до этого. Несколькими днями раньше наши молодцы обнаружили, что протекает труба на третьем этаже. А они вместе с Колдо снимали жилье на втором. На потолке появились мокрое пятно и черные разводы (грибок?). Судя по всему, началось это не сейчас. Просто никто протечки не замечал. Хозяину не оставалось ничего другого, как начать ремонт. И он предложил им на ближайшее время поселиться на первом этаже в квартире справа. А чтобы возместить неудобства, обещал не брать с них квартплату за весь этот срок. Чистая выгода. Они согласились.

Короче, полицейские выбили дверь на втором этаже, воспользовавшись полученной от Колдо информацией. Как стало известно через несколько месяцев, ему здорово досталось: и головой в воду окунали, и били, пока он сознание не терял. Колдо задержали днем на улице и привезли в казарму в Инчауррондо. Задержали не случайно. Их искали, но выследили только его одного. Колдо, понятное дело, под конец заговорил, а кто бы не заговорил? Только вот умолчал (или потерял сознание, прежде чем выложить все?) об одной мелочи – что временно они перебрались в другую квартиру.

Его товарищи вернулись часов в девять вечера и с удивлением обнаружили, что Колдо дома нет. Куда этот козел подевался? К тому же была как раз его очередь готовить ужин. А он даже хлеба не купил. И тут раздался быстрый топот сапог. Где? На лестнице за дверью. Слышишь? Хокин осторожно выглянул в форточку в уборной. И увидел полицейские машины.

– За нами.

Они выпрыгнули через кухонное окно на задний двор. Хосе Мари даже телевизор не успел выключить. Прыти им было не занимать, и оба мгновенно растворились в темноте – со всех ног кинулись в сторону гор. Луна освещала им дорогу. До места добежали на последнем издыхании, спали плохо, если, конечно, это можно назвать сном. Без кроватей, без одеял, без курева, которое могло бы послужить хоть каким-то утешением. Дерьмовая история. Но т-с-с! – больше ни слова. Это и есть борьба.

– Теперь, брат, все зависит от тебя, не подведи.

– А что я-то должен сделать?

– Во-первых, пойдешь в “Аррано” и переговоришь с Пачи. Если его нет, больше никому ни слова. Понял? Никому. Пусть он через тебя передаст нам указания, как перебраться в Ипарральде, а еще – пришлет еды и питья. Только будь осторожен. Не вздумай поднос с едой на голове нести, потому что по поселку наверняка шныряют полицейские в штатском. Скорее всего, Пачи даст тебе еще и какие-то деньги для нас. Ты их получше запрячь и тоже доставь сюда.

Горка в ответ только кивал.

– И не вздумай зайти домой и рассказать все родителям. Я сам им напишу при первом же случае.

Хокин:

– И в мясную лавку тоже не заходи. А если встретишь кого из моих родичей на улице, молчи, понял?

Горка опять кивнул: понял.

Хосе Мари:

– А теперь о самом сложном. За домом, где мы жили, стоят наши велосипеды, у стены под навесом. Снимешь замки, – они дали ему два ключа, – и пригонишь сперва один велосипед и то, что передаст для нас Пачи. Велосипед Колдо легко определить – ключа от его замка у тебя нет. Пока мы будем есть, ты сходишь за вторым. Нам надо отчалить отсюда не позднее четырех. Получится раньше – хорошо. Все зависит от тебя.