Родина против бесов

Только ставкой интеллигентского «кубла» на заведомый провал «Родины» можно объяснить, что Ольга – со всеми своими чудовищными комплексами (которые так ярко высвечены в книге) – была внедрена в центр событий. Сагарева признается, что интересовалась лидерами блока только с одной целью: завести с кем-нибудь из них роман. И при этом (и во многом за счет этого) добиться карьерного успеха. Рогозин показался ей более подходящим для «интима», поскольку вокруг Глазьева уже толпилось множество услужливых женщин, а соратники Рогозина были практически все мужского пола. Сагарева решила, что тут будет меньше конкуренции. Но не взяла в толк, что подобные ей авантюристки уже попадались на пути рогозинцев, и были вычислены и изгнаны. На этот раз вместо изгнания была применена тактика «удушения в объятиях». И Сагарева купилась – решила, что никто не заметит, что ей ни выборы, ни победа на них вовсе не интересы. Она пыталась быть руководителем и влиять на ситуацию, а оказалась в итоге только ассистенткой – вполне безвредной и даже кое в чем достаточно полезной. Хотя бы в том, что иных «кротов», как казалось недоброжелателям Рогозина, уже нет смысла засылать, если этот так удачно пристроен.

Представим себе, куда могла бы устроиться на работу незамужняя дама 29 лет от роду, только что приехавшая из Америки после семилетней эмиграции. Да еще с двумя дочерьми, говорящими только по-английски, с больной спиной (оттого предпочитавшая работать лежа), с проблемами со зрением, категорически принявшая на себя образ Гавроша, с затруднениями говорящая и пишущая на русском языке (зато постоянно включающая в разговор американский и подростковый российский сленг)? Добавим к этому невиданные амбиции по части карьеры, привычки к весьма свободному рабочему графику и комфорту, необыкновенную легкость в переходе в разговоре с любой темы на тему секса, фамильярное обращение (непризнание русской традиции обращаться к старшим по имени и отчеству).

Сагарева признается, что у нее полностью отсутствовало представление о современной политике России. В то же время она не стеснялась давать рекомендации по любому поводу и настаивать на них с фантастическим упрямством, доходящим до истерики. И вот такому человеку Гельман сразу присваивает в штабе уникальный статус: «Никакие тексты никому вне штаба не отдаются и не передаются без Лёлиной визы». А потом навязывает ее Рогозину в качестве руководителя пресс-службы.

Почему вообще эта книга, призванная нарисовать образ лидера «Родины» Дмитрия Рогозина то как сексуального маньяка, то как сущего ребенка, появилась на свет? Ответ очевиден: это кому-то (мы знаем кому) выгодно. Цель спонсоров книги – высосать из пальца компромат против Рогозина. Если такового не удалось отыскать с той же легкостью, как это получается с другими политиками, то приходится соорудить вот такой «роман» с тривиальным, но душещипательным для домохозяек сюжетом: она его полюбила, а он оказался негодяем. Разумеется, свою роль тут сыграла и страсть Сагаревой снискать лавры околовластной стервы – как это удалось одной кремлевской потаскушке, также выпустившей книжку о своих похождениях среди важных персон. (Я не читал этот бред, но слышал про него от друзей.)

Возникает вопрос, как же могла проникнуть в штаб «Родины» Ольга Сагарева, своими личностными качествами способная серьезно помешать его работе, и относившаяся враждебно практически ко всему, что говорил Дмитрий Рогозин, с которым Сагаревой пришлось работать большую часть времени? Ответ на этот вопрос связан как со стратегией одной из кремлевских "башен", так и со способом противодействия ей со стороны Дмитрий Рогозина и его соратников. "Башня" внедряла в блок "Родна" разрушительный вирус, который всегда можно было "разморозить". Рогозин же нашел средство против этого вируса. Сагарева, не ведая того, стала вакциной против вируса, который сама же и принесла в избирательный блок.