Родина против бесов

На этой неделе Дума находится на работе в регионах. Как только регламентный комитет получил эту бумагу, тут же прибежали плотники, пытаясь сорвать табличку руководителя фракции. Стоило мне покинуть здание Думы, как тут же опечатали кабинет и так далее. То есть это прямое административное вмешательство со стороны Президента во внутренние дела фракции "Родина". Это недопустимая, конечно, акция, которая является элементом кампании, направленная против меня лично со стороны господина Путина, поскольку, видимо, он боится проиграть.

В этой речи нет буквально ни слова правды. Ни о решениях блока, ни о позиции блоковых партий, ни о поведении самого Глазьева во фракции. Возможно, кому-то выкручивали руки и пугали. Я о таких фактах не знаю. Знаю о другом. Каждый ставил свою подпись под решением фракции по доброй воле. Жизни и здоровью это решение не угрожало. Я лично говорил со многими депутатами. Подписи ставились не без сомнений. Но они там появлялись. А кто не хотел ставить подпись, ее не поставил. Так, депутат Наталья Нарочницкая, с которой мы разговаривали по этому поводу полтора часа, сначала предпочла отложить подписание до разговора с Рогозиным, а потом уехала, так и не поддержав решение фракции.

Конечно, некоторые члены фракции с трудом переступали через свое нежелание ссориться и с трудом вникали в причины такого решения. Многие просто не знали о художествах Глазьева за рамками публичной политики. В то же время и сторонников Глазьева, кто готов был идти с ним до конца, во фракции были единицы. Именно они и разжигали скандал, стремясь придать ему максимальную публичность. Характерна риторика Глазьева. Когда я позволил себе нечто подобное, жестко оценив его действия как "бесстыдство" и разместив публикацию на одном из интернет-ресурсов, на меня обрушился целый поток оскорблений.

Оценивая деятельность Глазьева как политика и его роль в патриотическом движении, можно сказать, что он нанес движению колоссальный урон – прежде всего тем, что снова отбросил его на обочину, превратил в маргинальное. Вместо того чтобы реально работать над реализацией программы блока и укреплением рядов патриотов, Глазьев решил «делать себя», рискуя за счет блока в целом. Когда же блок отказался от такого риска, Глазьев его предал и создал параллельные структуры, превращаясь в вождя толп. Тем самым он угробил договоренности о включении членов руководства блока в правительство.

Получилось, что вместо национально-патриотического или хотя бы коалиционного правительства Путин сформировал очередное «временное правительство». Посмотрев на то, что делается в «Родине», президент понял: здесь для него нет надежной опоры. Уйдя от соучастия в партии бюрократии «Единая Россия», не пригласив ее в свою избирательную кампанию, Путин, тем не менее, не смог найти в лице «Родины» новой команды политических союзников. Ему снова пришлось рассчитывать только на себя. И в дальнейшем он предпочел опираться на «эффективных менеджеров», чем иметь дело с не способными к договору патриотами. Он больше не пошел на сближение с «Родиной», а одна из кремлевских башен, расценив это как сигнал к уничтожению «Родины», атаковала ее всеми силами государственной власти. И Путин не стал защищать «Родину». Он ее боялся как сильного противника. И был удовлетворен ее разгромом.

Мы имели бы совершенно иную политическую реальность, если бы Путин увидел блок «Родина» единым, а на его лидеров мог бы рассчитывать как на своих единомышленников. Наблюдая скандал в блоке и циничное нарушение всех договоренностей, Путин уже никак не мог рассчитывать, что эта команда сложилась и готова к боям. За одним предателем могли появиться и другие. Даже Геращенко теперь выглядел ненадежно, и Путин не стал предпринимать усилий для его поддержки при разбирательствах в ЦИК.

Утрата поддержки президента привела к тому, что блок фактически лишился возможности выдвигать своих кандидатов на выборах всех уровней – того права, которого он добился на выборах парламентских. Фракция «Родина» была придавлена в Думе действиями административного аппарата, обрадованного, что «родинцы» потеряли президентское покровительство.

Можно как угодно относиться к Путину, но Глазьев как альтернатива Путину со стороны патриотов не проходил – совершенно не годился ни по деловым, ни по морально-этическим качествам. С Путиным тогда еще можно было связывать какие-то надежды, а с Глазьевым – только иллюзии, что бунтом и авантюризмом можно чего-то добиться.

Глазьев сжег все мосты. У нас был шанс реализовать программу блока уже в 2004-2005, но она пошла в ход позднее и в сочетании с репрессиями против блока. У нас был шанс превратить Путина из либерала в патриота. Но амбиции Глазьева сорвали эту возможность. Глазьев сжег наши мосты.