Родина – за нами!

Саша молчала, Куминов ждал. Тикали большие часы в деревянной коробке, висевшие на стене. Кукушка, когда-то исправно скрипевшая каждые полчаса, видно, была сломана. В доме было тихо, лишь иногда потрескивали старые доски пола и брёвна стен. За заслонкой печи еле слышно и ровно гудело небольшое пламя. Изразцы, голубые с белым, украшавшие бока голландки, чуть отблёскивали от падавшего со стороны оконца яркого света. За окном промелькнул силуэт одного из разведчиков, неслышно прошедшего куда-то. Чуть свистел лёгкий сквозняк, проникавший через щель под дверью. Куминов несколько раз пытался закрыть её плотно, но потом плюнул на это бесполезное дело и прекратил.

— Сказки… — Саша потянулась было за сигаретой, но передумала. Накрутила, насколько получилось, прядь коротко постриженных перед самым выходом волос на палец. — Для кого сказки, для кого быль. Слушай, товарищ капитан, и не перебивай. Одну такую побасенку. Как мы опыт получали и как за это платили.

Куминов слушал рассказ, который тихий голос вёл неторопливо и спокойно, и понимал, что не всё в этой жизни видел и знал. А если и видел, то не понимал. Потому что понять и принять, рядом с обычным миром, другой, ведущий свой путь издалека, из глубины веков и пространств, было тяжело.

Группа входила в село без опаски, хотя и осторожно. Укрывшееся на излучине реки между сопками, то хорошо просматривалось. Дей, комгруппы, выставил три секрета с пулеметами, перекрывая все выходы. На воде, за китайскими ивами, прятались еще две больших, совершенно не местных, лодки с шестью бойцами и РПД.

Нехорошим отдавало сельцо, чем-то старым и подозрительным. Сохранившаяся церквушка пряталась у лога, откуда, совсем уж безобразно, торчали вверх кресты погоста. Дей, выросший в Заволжье, косился на серо-зеленый купол с неодобрением, тянул носом сырой тяжелый запах с кладбища.

Дома остались целыми ближе к площади, а от окраин темнели остатки срубов, кое-где казавшиеся прямо омшаниками.

Дей косился на лаборантов, приданных мобильной группе специального отдела НКВД и ворчал еще больше. Ворчал, правда, про себя, законно опасаясь стычек с учеными. Тех оказалось пятеро, а двое были бабами. А что делать бабам тут, если задуматься, вообще непонятно.

Для него, уже пятнадцать лет, с глупого рядового и до капитана, погоны заслужившего кровью, тут все было ясно: недобитки. Чудом выжившие семеновцы или, чем черт не шутит, последыши Унгерна. Тех и других постоянно вроде как вылавливали подчистую, но, глядишь — появлялись снова. Разве что уже часто ходили на промысел не сами бандиты, тем уже возраст не давал браться за оружие, а дети или внуки.

Половина, а то и больше, оказывались полукровками, намешав в себе всех, живущих в округе, смуглых раскосых охотников. Поди, повоюй с такими. А тебе пихают ученых, да с такими полномочиями, что хоть вешайся. И ничего не объясняют.

Дей не любил таких шуточек, хотя и приходилось порой таскаться со всякими умниками, стараясь совершенно не показывать собственного ума. На дворе война идет, скоро восьмой год, раз надо — значит, надо. Но комгруппы внутри кипел и боролся с совестью. Совесть говорила, что надо, опыт подсказывал — как бы опять не пришлось отписываться и разъяснять — как же не смогли вернуться с операции приданные товарищи, включая гражданок. И таких случаев становилось все больше, от чего Дей мрачнел и, заходя в тайгу, сразу вешал поперек груди ППС, полностью готовый к стрельбе.

О селе Дей, работавший в трех областях пятый или шестой год, ничего не знал. И имевшиеся летуны, работавшие над районом поиска, ни разу не говорили. Поди-ка, спрячь сельцо, пусть и не самое больше… у этих вот вышло. Как и откуда на картах лаборантов неведомого Института оно оказалось — Дей боялся предположить. Потому как чересчур уж серьезным оказывалось научное учреждение, попахивая Контролем. А Контроль считался байками, и сам Дей ни разу с ним не сталкивался.

Перед спуском с сопки, лаборанты, или кто они там, учудили: разъехались в разные точки и, расставив какие-то странные приборы, полдня провели за ними, затребовав сопровождение. Еще хуже вышел результат: вся скрытность рухнула. Эти умники и умницы ходили не прячась и даже курили.

Дей не выдержал после первой же папиросы, отозвав на разговор главного. Главную, невысокую и приятно-округлую Алевтину.

— Вы что творите? — Дей смотрел на ее переносицу и старался сильно не злиться. — Зачем выдаете нас?

— Не страшно, капитан, — Алевтина, по своему обыкновению, уже надоевшему, улыбнулась. — Они сейчас нам вреда натворить не смогут. Движения нет, а датчики подземной активности молчат. Если заметили и не атаковали сразу, то варианта два: сбежать или дожидаться, по какой-то причине, своей участи.

— Какие датчики, тов…