Родина – за нами!

Случись сейчас, и приди бы в голову что-то заподозрившего Фрица, Дитриха или Карла, командующего группой мысль о неожиданной высадке, то всё. Тогда операцию можно было считать наполовину проваленной. Терьеры возьмут след лыжников, и дальше помочь сможет только жертва части группы, оставшейся прикрывать отход. Но даже и тогда исход операции на невидимой чаше весов начинает склоняться не в пользу капитана Куминова и его солдат. Информация об обнаруженной группе советских диверсантов и ушедших от преследования немедленно облетит все необходимые чины немецкого командования. Меры предосторожности и охраны всех режимных объектов немедленно усилятся, и возможностей проникновения в подземелья Куйбышева станет меньше в разы.

Капитан сплюнул, провожая взглядом удаляющийся красноватый маячок на хвосте второй машины, и перекрестился. Незаметно, так как комсомольцу такого не полагается. Не говоря уже про кандидата в члены ВКП(б)[26]. На этот раз вроде бы пронесло, вроде бы… Его не отпускала мысль о том, что немцы вполне полно осознают уровень опасности для объекта «Берлога», и чем дальше РДГ углубляется в территории, которые фрицы контролируют, тем сильнее внимание. Во всяком случае он не мог вспомнить, чтобы такие меры предосторожности, в виде частых воздушных патрулей встречались ему ранее. Это было плохо, очень плохо. Риск наткнуться на наземную мобильную группу возрос до невероятности.

— Расул? — он окликнул башкира, бежавшего впереди.

— Да, командир? — тот оглянулся, не останавливаясь и не снижая скорости.

— Передай по цепочке про привал. Лейтенанта и Воронкова ко мне.

— Понял.

Куминов высматривал впереди что-нибудь, что скроет их от немецких летунов. Тоже самое, судя по всему, делал и Воронков, который неожиданно свернул в сторону. Капитан быстро понял, что сержант устремился к нескольким невысоким ёлкам, торчавших кучкой слева по ходу группы. Ну что же, самое оно для небольшого привала. Издалека было заметны густые и пушистые верхушки с ветками, которые скроют группу из вида. Тут и прожектор не поможет.

Группа уходила под деревья плавным поворотом, стараясь не выбиваться из одной на всех еле видной лыжни. Куминов оглянулся на замыкающих сзади Эйхвальда с Сафиным и сам нырнул под пушистые ветви, густо накрытые снегом. Упал он только на Сашу, бегущую перед ним. Никто из разведчиков ветвей не задевал.

Глава шестнадцатая

'Умение переносить боль — важное оружие разведчика

Умение причинять боль — необходимое'

('Подготовка личного состава войсковых РДГ,

Согласно требований БУ-49',

изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д, Тарас Ф. С.)

— Так… Пчёлкин, Шабанов, Шутяк, в охранение. — Куминов отстегнул крепления. — Саша, падай на мой рюкзак и ноги задери на ствол вот этой ёлки. Снегом разрешаю только лицо вытереть, а не жр… есть. Воду небольшими глотками, это ко всем относится. Воронков, Хрусталёв, Эйхвальд, ко мне. Расул, проверь и перевяжи Камиля. Сафин… проверь укладку у нашего профессора, что-то у неё ранец на зад съезжал. Тихо, Саша, отдыхай. Привал на пятнадцать минут, используй его как необходимо организму.

Рюкзак снял только сам Куминов, остальные не стали. Не к чему, не время. Саша пусть отдыхает. Если что, то умеючи подхватить и закинуть на привычные плечи — дело плёвоё. Снег хрустеть уже прекратил, командиры подошли практически бесшумно. Воронков отстегнул плащ-палатку, закрепленную сверху объёмного немецкого ранца, что носил Эйхвальд, накинул на уже поставленные остальными торчком лыжи. Получилось небольшое укрытие, где можно рассмотреть карту, подсвечивая её фонариком и не опасаясь, что кто-то заметит. Скоро из-под плотного брезента торчали только ноги всех четырёх.

— Идём верно, если судить вот по этим самым оврагам, это хорошо. — Куминов откусил кусок плотного сухаря, глотнул ледяной воды из фляжки. — Плохо другое…

— Это точно. — Буркнул Хрусталёв. Остальные подтверждать мысль командира не стали, лишь согласно кивнув.

— Все поняли, продолжать не стоит? — капитан обвёл своих ребят глазами.

— Разделимся и растянемся? — Воронков понимающе хмыкнул. — Встречаемся здесь?

Палец сержанта ткнул ровнёхонько в точку небольшого посёлка перед Сергиевском.

— Не знаю… — Куминов сплюнул. Организм, хоть и привычный к нагрузкам, всё же устал, слюна была тягучая, густая. — Не хотелось бы растягиваться, если совсем уж по душам.

— Думаешь, что в Куйбышеве повоевать придётся? — Хрусталёв хищно сверкнул зубами. Немцев он ненавидел всей душой и порой жалел, что не в пехоте. Той не надо скрываться, можно честно расстреливать врага хоть батальонами.

— Скорее всего. Хотя нам это вовсе не нужно, не маленькие ведь, что объяснять то?[27]

— Не маленькие… — Воронков повёл плечами, поглядев на товарищей.