Родинка в законе

Противоречие между понятиями «любимый мужчина» и «заклятый враг отца» не давало ей покоя с того момента, как она села в машину. Как отреагируют ребята на появление Гурмана? Пожалуй, не стоит провоцировать и подогревать и без того непростую ситуацию.

Ворота разъезжались, словно в замедленной съёмке. Наконец, она собралась с силами, заставила себя выйти из машины и покачиваясь, пошла к дому.

Куривший у ворот парень презрительно скривил губы, сделав вид, что не узнал, с кем приехала дочь хозяина дома. Впрочем, Гурману было не до него. Пару дней назад, плюнув на меры предосторожности, они с Тамарой пробежались по магазинам. Заходить в элитные бутики, где Тамара была постоянным клиентом, не решились, а потому просто зашли в «Вавилон» и скупились от простеньких полусапожек до брюк и пуховика. До сих пор Гурман видел Тамару только в брендовых платьях или в домашней одежде. Сейчас, в одежде из торгового центра девушка казалась совсем другой, была как-то роднее, ближе.

Медленно поднявшись на второй этаж, Тамара подошла к спальне отца. Сдерживая выскакивающее из груди сердце, она несколько секунд стояла, прижавшись лбом к тёплому дереву двери. Наконец, глубоко вдохнув, повесила на лицо жалобную, неестественную улыбку и вошла внутрь. Комната была погружена во мрак. Тяжёлые тёмные шторы полностью перекрывали дневной свет. Много лет назад Тамара с матерью выбирали для всего дома современные жалюзи и только в этой спальне так и остались старые ламбрекены.

Отец лежал с закрытыми глазами. На цыпочках Тамара подошла к кровати, прислушиваясь к хрипящему дыханию. Взгляд неуверенно скользил по комнате. Как же всё поменялось за несколько недель. Капельница, таблетки… Новые запахи. Никогда даже предположить не могла, что увидит это в доме родителей.

–– Ты всё так же пахнешь васильками, – послышался тихий шёпот. Не открывая глаз, Давид нашёл её руку и поднёс к губам. Тамара нервно вздрогнула. Руки отца дрожали. Только сейчас она заметила, как отец постарел. Сколько же ему лет? Всего семьдесят четыре. Откуда эти глубокие морщины? Истощённые, короткие ресницы, утонувшие в дряблых веках? А ведь ей казалось, что отец будет жить вечно.

– Не хотел умирать, не дождавшись тебя. Прости, малышка. Виноват я перед тобой. Думал, что, выдавая замуж за Костю, обеспечил тебе счастливую семейную жизнь. Совсем забыл, что кроме денег и хорошего отношения, нужна ещё такая мелочь, как любовь.

Тяжёлый спазм перекрыл горло. Первым порывом Тамары было закричать, что отец всё сделал правильно, уверить, что она прожила счастливую жизнь. Но сдержав эмоции, она лишь улыбнулась и согласно кивнула.

–– Надеюсь, этот паразит Гурман не обижает тебя? – Давил резко открыл глаза, впиваясь в неё тусклым, помутневшим взглядом.

–– Откуда ты знаешь? – удивлённо подняла брови Тамара.

–– Я всё знаю. Ты сейчас к маме зайди. Она тоже плохо себя чувствует.

Дверь тихо скрипнула. Подняв глаза, Тамара увидела в отражении зеркала круглое, испуганное лицо незнакомой девушки в белом халате. Потоптавшись у порога, медсестра скрутила тонкий шланг тонометра и, ни слова не сказав, вышла. Тамара была благодарна девушке за эти последние минуты. Кажется, из глаз снова потекли слёзы. Но кожа ничего не чувствовала. Проведя пальцами по нижней губе, Тамара зло вонзила ногти в щёку. Пальцы покрылись кровью, а боли так и не было. Руки, ноги… Тело полностью потеряло чувствительность, заменяя привычные ощущения на пугающие, фантомные запахи и вкусы. Вместе с тошнотой, поднявшейся к горлу, скакнувшее давление медленно заволакивало взгляд сгущающейся темнотой. Схватившись за спинку стоявшего рядом стула, Тамара громко вдохнула, но вместо просветления, стало ещё хуже. Сейчас бы посидеть пару минут, но, отец не сводил с неё усталого взгляда. Снова повесив на лицо жалобную улыбку, Тамара на подгибающихся ногах прошла в соседнюю комнату.

Белая дверь в мамину спальню открылась, словно ждала её. От вырвавшейся волны специфического запаха Тамара покачнулась и в первый момент даже не поняла – реальный это запах или так же, как и остальные, навеян её нездоровым состоянием.

С будуаром матери у Тамары были связаны лучшие воспоминания детства. Листая недоступные для простого обывателя зарубежные глянцевые журналы, она выбирала драпировку для мебели, шторы и наслаждалась редкими моментами общения с вечно занятыми родителями. Через несколько лет они также декорировали апартаменты в Бенидорме, усадьбу в Альпах, но прежнего куража Тамара уже не испытывала.