Родительская педагогика

Если бы меня спросили, что самое трудное в нашей работе, я бы ответил: говорить с ребенком о его отце и матери. Здесь малейшее неумение, оплошность, неточность могут привести к пагубным последствиям.

…В первом классе было тихо, дети рисовали осень. «А Митин тато в тюрьме», – вдруг послышался звонкий мальчишеский голос. Павлик живет по соседству с Митей. Мальчик не мог сберечь такую интересную новость: мама вчера рассказывала, что отца Мити осудили.

Я от неожиданности не мог собраться с мыслями. Митя покраснел: карандаш, которым он рисовал дождь, задрожал в его руке.

«Ничего удивительного в этом нет. – сказал я малышам. – Вы знаете, что Митин папа – стекольщик. Помните, он в школе стеклил окна? В тюрьме есть выбитые стекла… Митин отец поехал туда стеклить окна. Не такая это быстрая работа».

В глазах Мити засветились огоньки благодарности.

Наша учительская миссия – защитить детскую душу. Бывают такие обстоятельства, когда перед ребенком как будто бы острое лезвие ножа: он в ужасе, все в нем замирает. Такое чувство переживается в минуты обнажения тех интимных семейных взаимоотношений, которые ребенку хочется прикрыть, спрятать.

Вот почему мне хочется сказать отцам: знайте и помните – дети переживают ваше падение, как свое личное горе, воспринимают вашу радость, как свою. Берегите же детскую любовь к человеку, укрепляйте веру в человека.

Мы продолжаем себя в детях

Из глубины веков пришла к нам утвердившаяся в народной морали истина: хорошие дети – честь отца и матери, их достоинство; плохие дети – горе, несчастье, страдания. В извечном стремлении к отцовству и материнству выражается духовный, нравственный порыв, постигнутый человеком как высшее счастье. Это порыв к тому, чтобы оставить себя в своих детях, продолжить свое бытие, утвердить нравственные ценности, постигнутые, обретенные, добытые предыдущими поколениями, умноженные крупицей собственного опыта, собственного творения и творчества.

Это не легенда, а быль, истинное событие, которое произошло в старинном селе на берегу Днепра.

Жила в этом селе старая-престарая женщина. Вырастила она пять сыновей и семь дочерей. У каждого сына и у каждой дочери по нескольку внуков. У каждого внука по двое, а то и по трое детей. Лишь у одной внучки Веры, вышедшей замуж несколько лет назад, не было детей.

В теплый летний день исполнилось Праматери – так называл ее весь род – сто семь лет. Пришли поздравить ее с днем рождения дети, внуки и правнуки. Стали вокруг нее в яблоневом саду, поклонились, пожелали доброго здоровья, сильного духа, ясной мысли, зоркого взгляда и справедливого слова. Посмотрела Праматерь на всю свою родню и видит: все пришли, а Веры нет. Заболело старое сердце. Только хотела спросить она: «А Веры почему нет?» – как вдруг прибежала соседка, поклонилась и сказала: «У Веры сын родился».

Вздохнула с облегчением Праматерь. Радость засветилась на ее лице. Посмотрела она в глаза каждому своему родственнику и тихо сказала: «Я умираю». И умерла самым счастливым человеком на земле.

Много лет приходится мне каждый день беседовать с отцами и матерями – и с теми, кто с изумлением и восторгом приходит сообщить о рождении сына, и с теми, у кого дети готовятся стать матерями и отцами. Мне очень дорого то, что родители приходят ко мне со своими радостями и горестями, доверяют тайны, сохранение которых является огромным трудом души. С каждым годом я все больше убеждаюсь, что отцовство и материнство – это второе рождение человека. Я говорю без преувеличения, что, став отцом или матерью, человек, нравственно подготовленный к этому великому акту человеческого деяния, по-настоящему рождается.

Никогда не забуду волнующего события, ставшего для меня поучительным. Был у нас в школе мальчик по имени Степан. Невыносимым шалуном и проказником, но в то же время добрым, сердечным человеком остался он в памяти учителей. Прошли годы. Степан стал взрослым человеком, женился, в памяти нашей постепенно стал тускнеть его образ. И вот однажды сидим мы в учительской – человек пять учителей. Открывается дверь, входит взволнованный, радостный Степан. Без шапки, с бутылкой шампанского. Извиняется за неожиданное вторжение, сбивчиво объясняя его причины:

– У меня сегодня большая радость. Везу из больницы жену с дочерью. Сегодня, дорогие учителя, мое сознание как будто бы солнце озарило. Я понял, что настоящий человек – тот, кто отвечает за другого человека. И от этой мысли вспомнились школьные годы. Как только увидел я ее маленькое личико, сразу же перед глазами предстал я сам. Сколько огорчений принес учителям… Простите меня, непутевого. Теперь я знаю, что такое ваш труд. Научите, как воспитывать… Вы знаете это…

Потом он сказал, что они с женой договорились: дочке дадут имя его первой учительницы – Ольги Петровны. Мы вышли из школы, поздравили мать.