Родительская педагогика

Проходит первый год школьной жизни, дети переходят во второй класс: и вот мы с ними закладываем сад Благодарности. Это сад для людей, для стариков, которые проработали на земле 40, 50, 60, 70 лет, а есть люди, проработавшие и 80 лет. Для сада Благодарности мы берем, как правило, участок заброшенной неплодородной почвы, превращаем ее в плодородную, высаживаем виноград, яблони, груши, сливы. Нелегкий это труд – бывает, надо перенести десятки тонн плодородного ила, чтобы в земле пробудился источник жизни. Но этот труд одухотворен высокой целью: мы приносим радость людям. И поэтому радости этого труда ни с чем не сравнимы и не сопоставимы.

В саду Благодарности созревают первые плоды, дети приглашают в сад уважаемых дорогих своих односельчан – дедов своих и прадедов. Дорогие родители, направьте своего сына по этой тропинке нравственного развития, одухотворите его труд, и вы увидите, что то мгновение, когда он сорвет плоды в саду Благодарности и поднесет человеку, полстолетия проработавшему на земле, – это мгновение оставит неизгладимый след в его душе – он как бы поднимется на первую вершину в своем нравственном развитии.

Переживая бескорыстную радость творения добра, ребенок приобретает драгоценное богатство души: он чувствует сердцем, когда и где товарищу, другу, любому человеку, живущему рядом, надо помочь. Ребенок, испытывающий потребность делать добро, потребность в человеке – а об этой потребности писал Маркс как о величайшем духовном богатстве свободного человека, – становится очень зорким, восприимчивым, чутким к окружающему миру, к людям, к поступкам, событиям, взаимоотношениям между людьми. Как чутки дети, пережившие радость творения добра для людей, к огорчениям, невзгодам матери, отца! Они чувствуют, что уставшие на работе мать и отец нуждаются в отдыхе, что тишина, покой, чистота в доме, красота – это важные условия той полной духовной жизни, которую надо дать матери и отцу. Дети, познавшие радость творения добра для людей, сердцем чувствуют, что их плохое поведение, плохие успехи в учении – все это приносит огорчения матери и отцу, а принести огорчения самому близкому, дорогому человеку – для сердечного, отзывчивого ребенка – равносильно злому, дурному поступку.

Сердечный, отзывчивый ребенок чувствует зло там, где, казалось бы, с первого взгляда и нет дурного поступка. «Я должен учиться хорошо, – сказал мне однажды Коля, ученик четвертого класса, – у мамы больное сердце». Ребенок чувствует, что, если в его табеле появится плохая оценка, сердце матери будет огорчено. Ему хочется, чтобы мать была спокойна. Он знает, что своим трудом он может успокоить сердце матери, не причинять ей беспокойства.

Это заветное желание каждого отца, каждой матери – чтобы детям хотелось хорошо учиться. Чем же пробудить это хотение, желание? Оно имеет своим источником желание принести матери и отцу радость. А это желание пробуждается в детском сердце лишь тогда, когда ребенок уже пережил, испытал радость творения добра для людей. Я глубоко убежден, что заставить ребенка хорошо учиться можно, пробудив его к добрым поступкам для блага людей, утвердив в его сердце чуткость к окружающему миру, воспитав способность познавать душевный мир другого человека сердцем.

Помню маленькую девочку Зою. Обожая дочурку, мать потакала всем ее прихотям. И вот мать стала болеть. Это была длительная, изнуряющая болезнь с временными улучшениями здоровья и неожиданными ухудшениями. Мы считаем одной из важнейших воспитательных задач то, чтобы чуткое сердце ребенка читало в человеческих глазах, в оттенках речи, в движениях боль, горечь, печаль, плохое настроение. У детей, которые воспитываются в духе бездумного умиления, пробудить эту чуткость очень трудно.

Третий класс, в котором училась Зоя, собирался ехать в интересное путешествие по Днепру – дней на пять. Пришла в школу мать Зои – посоветоваться, что надо приготовить дочке в дорогу. Ей было очень тяжело, но она стремилась не замечать атак недуга. Мне с трудом удалось убедить мать, что Зое никуда ехать не надо: нельзя оставлять мать в таком состоянии. Я позвал девочку с урока и сказал, что она не поедет. Девочка расплакалась. «Неужели ты не видишь, в каком состоянии мама? – спросил я. – Ведь она тяжело больна. Сколько сил стоит ей казаться здоровой – неужели ты этого не видишь?» Девочка смотрела на меня с недоумением.

«А откуда мне это знать? – равнодушным тоном сказала Зоя. – Ведь мать не говорит, больна она или здорова».

Девочка была явно недовольна тем, что ей нельзя поехать с товарищами. Рассудок подсказывал ей, что нельзя оставить мать, но сердце ни о чем не говорило, вот в чем беда. Не один год пришлось мне пробуждать сердце этой маленькой девочки – как это ни странно, оно уже было окаменевшее… Я учил ее: смотри в человеческие глаза – это зеркало души, умей почувствовать, чем живет человек, что его радует или огорчает.