Родная окраина

— И все это случилось в одну ночь! Как нарочно! А теперь вот квасит, квасит… Обидно. Жаль денег, а еще больше — наших надежд. Ведь запрудили мы эту речку не столько для хозяйственных нужд, сколько для красы, для культуры.

Плотный, коренастый, чуть сутуловатый, жизнерадостный Бамбизов вдруг помрачнел:

— Лопнула наша мечта. Бросили деньги псу под хвост…

— Отстроите. Не в одной плотине дело, — вздохнул сочувственно Гришанов.

Бамбизов спустился к самой воде, поднял длинный шест и ступил на шаткий плот, сбитый из нескольких бревен. Не без опаски последовал за ним Гришанов. Скользкие бревна играли под ногами, готовые разъехаться. Упираясь в вязкое дно шестом, Бамбизов снял плот с мели, сделал два-три толчка, и плот мягко торкнулся в другой берег. Они поднялись по крутой тропке, и Гришанов увидел двухэтажное здание клуба. Стояло оно на хорошем ровном месте, но было как-то на отшибе, в стороне от села, разбросавшего свои избы вдоль речки. Рядом с клубом сиротливо поблескивал большими окнами магазин, поодаль от него, там-сям — мокрые необжитые деревянные домики — без палисадников, без надворных построек. Их было не больше пяти.

— Это наш будущий хозяйственный и культурно-бытовой центр, — объяснил Бамбизов. — Главная улица пройдет от клуба до дороги. Здесь построим столовую, там — библиотеку…

Гришанов слушал, кивал, но представить все это, глядя на разбитую, раскисшую дорогу и выброшенные сюда, на голое место, посеревшие от дождя домики, ему было трудно.

Вечером, улучив момент, когда Бамбизов вышел, Ольга Тихоновна спросила:

— Куда он вас водил? Наверное, в Селище таскал по такой грязи?

— Новый центр смотрели.

— Ну, ну… Еще потащит, непременно!

— А что там, интересное что-нибудь? Это не та бригада, где звенья на хозрасчет поставлены?

— Слышали… Слышали, да не то. Там сама бригадирша на его хозрасчете. Еще увидите.

Не понял тогда Гришанов, о чем хотела сказать Бамбизова, на что она намекала. А на другой день ему подыскали квартиру, и он от Бамбизовых ушел.

Поселили уполномоченного в одном из новых домиков, чтобы поближе к «центру».

Хозяева его — одинокие старики: тщедушный, дробненький старичок, сторож водокачки, и полная, крепкая, с румянцем на щеках старуха — встретили квартиранта радушно.

— А чего ж, живите. Дом большой, куда нам такой? Мы и в старом дожили б свой век…

В последних словах звучало какое-то недовольство, но не к жильцу, а к чему-то другому, причину и смысл этого недовольства с первого раза Гришанову понять было трудно.

На втором этаже клуба, в кабинете председателя, они сидели в ненастные дни, говорили о разных делах.

— Сложно с молодежью стало — трудно удержать в деревне, уходит в город, — жаловался Бамбизов. — А что сделать, чтобы не уходила, никто толком не знает. Говорят — клубы нужны. А еще?

— Приказ нужен… Ну, закон такой, построже — запретить из деревни уходить в город, — сказал Гришанов и сам удивился, как легко и просто можно решить эту проблему и почему это никто до сих пор до этого не додумался.

Бамбизов пожал плечами, улыбнулся снисходительно.

— Нет, законом заставить молодежь сидеть на месте нельзя. Да и не нужно это. Может, у парня или у девушки призвание к чему-то, ну, допустим, к физике, музыке, да мало ли к чему… Так что? Слава богу! В добрый час, как говорят, иди, твори, дерзай. Нет, держать не надо.

— Многие просто ищут лучшей жизни, — возразил Гришанов.

— Вот именно! А значит? Значит, надо здесь создавать хорошую жизнь человеку, здесь! — Бамбизов откинулся на спинку стула, выбросил вперед большую ладонь и, слов ее в крепкий кулак, сказал: — Решать эти вопросы нужно комплексно. Комплекс нужен. Давай разберемся, какие преимущества городской жизни перед деревенской?

— Ну, тротуары… — вспомнил Гришанов. Бамбизов нехотя согласился:

— Да… Асфальт, освещенные улицы, театр — все это имеет значение. Однако суть, мне думается, в другом. Человек, живущий в городе и работающий на производстве, постоянно чувствует заботу о себе. О нем заботится директор, партком, профком, комсомол, комиссии — бытовая, жилищная и так далее и тому подобное. А кто заботится о культуре и быте колхозника? Практически?

Бамбизов — мечтатель, увлек своей мечтой и недавнего капитана в ту райскую сельскую страну, где и природа, и люди, их быт, их жизнь, их труд — все устроено красиво, разумно, гармонично. И представлялось все это Гришанову легко достижимым, стоит только захотеть. Но разве найдется, кто не захочет этого? Ну, скажем, переселиться из далекой глухомани — из хуторка какого-нибудь в центр? «Как хорошо, как, должно быть, рады мои хозяева, что их переселили на центральную усадьбу: рядом клуб, магазин!..»

— А на кой нам та культура? — спросила в ответ старуха. — Там у нас сараюшко был для дров, хлевушек, погребок, какой-никакой садик. А тут когда дождешься яблочков? Там и березки на усадьбе. Согласились переехать. Думали, сын будет жить, а он уехал, не захотел…

— Сын уехал из колхоза?

— А то ж…