Родни Стоун. Рассказы

Беркли Крейвен, один из тех, кого мы раньше застали в зале. – Кто-то подошел и постучал к нему в окно. Вот, смотрите, тут и тут следы маленьких башмаков – носками к дому, а вон там они уходят прочь. Женщина пришла, позвала, и Джим пошел за ней.

– Без сомнения, это так, – сказал дядя. – Нельзя терять ни минуты. Надо разделиться и искать его повсюду, пока не нападем на след.

– Кроме как по этой тропинке, из сада не выбраться, –

сказал хозяин и повел нас за собой. – Она выходит на аллейку, а та в одну сторону ведет на задворки, к конюшне, а в другую сторону – прямо на перекресток.

Неожиданно впереди вспыхнуло ярко-желтое пятно света, и со двора неторопливо вышел конюх с фонарем в руках.

– Кто там? – крикнул хозяин.

– Это я, Билл Шиддс.

– Давно здесь ходишь?

– Да почитай уж целый час кручусь, хозяин. Конюшня полным-полна, больше ни единой лошади не втиснешь. И

корм-то им не знаю как задать, шагу ступить некуда –

теснотища.

– Слушай, Билл, да смотри отвечай подумавши, не ошибись, а то как бы тебе не лишиться места… Так вот, не видал ты, проходил кто по этой дорожке?

– Да вот незадолго до вас околачивался тут малый и кроличьей шапке. Я спросил, чего ему надо, – не понравился он мне, шляется без дела да в окна заглядывает.

Поднял я фонарь, да он враз и пригнулся, так лица я не разглядел, только сам он рыжий, это уж верно, хоть под присягой скажу.

Я быстро глянул на дядю и заметил, что он помрачнел пуще прежнего.

– И куда этот рыжий девался? – спросил он.

– Поплелся прочь, сэр, и уж больше не показывался.

– А еще ты никого не видал? Не проходили тут двое –

мужчина и женщина?

– Нет, сэр.

– И не было слышно ничего необычного?

– А верно, сэр, теперь вроде припоминаю, слыхал кой-что, да враз ведь не сообразишь, столько народу из

Лондона понаехало…

– Что же ты слышал? – в нетерпении вскричал дядя.

– Да вот, сэр, в сторонке вроде как крикнул кто – то ли от боли, то ли с испугу. А мне и ни к чему, думал, может, подрались какие молодчики, только и всего.

– А в какой стороне кричали?

– Вон там, на проселке.

– Далеко?

– Да нет, сэр, шагов за триста отсюда, не больше.

– Только раз крикнули и все?

– Видите ли, сэр, завопили эдак пронзительно, а потом слышу, кто-то погнал по дороге лошадей во всю мочь. Я

еще удивился: вот, думаю, чудак, в Кроли эдакое событие, все к нам съезжаются, а он прочь покатил.

Дядя выхватил у конюха из рук фонарь и пошел впереди всех по тропинке. Тропинка выводила прямо на проселок. Дядя ускорил шаг, но ему недолго пришлось искать: через минуту яркий свет фонаря осветил нечто такое, при виде чего я невольно охнул, а Белчер яростно выругался.

По белой пыли тянулась алая полоска, а рядом с этим зловещим следом валялось небольшое, но смертоносное оружие, которое утром описал нам Уорр, – короткая дубинка, налитая свинцом.

Глава XVI

НА КРОЛИЙСКИХ ХОЛМАХ

Всю долгую томительную ночь мы с дядей, Белчер, Беркли Крейвен и еще человек десять съехавшихся в Кроли аристократов обшаривали округу в поисках Джима, но, если не считать зловещей находки на дороге, не обнаружили никаких следов, по которым можно было бы догадаться, какая судьба его постигла. Никто не видел Джима и ничего о нем не слышал; тот одинокий вопль в ночи, о котором нам поведал конюх, был единственным вестником разыгравшейся трагедии. По двое, по трое мы рыскали во всех направлениях, доходили даже до Ист-Гринстеда и

Блетчингли; и солнце стояло уже высоко в небе, когда мы, усталые, с тяжестью на сердце, вновь собрались в Кроли.

Дядя сам съездил в Рейгет, надеясь что-нибудь там разузнать; возвратился он только в восьмом часу, и по лицу его мы тотчас поняли, что новости неутешительные, а ему, без сомнения, то же самое сказали наши лица.

Мистер Беркли Крейвен, человек рассудительный и в делах спортивных умудренный опытом, пригласил нас позавтракать, и за этой невеселой трапезой мы стали держать совет. Белчер, взбешенный тем, что все его труды пошли прахом, разразился страшными угрозами по адресу

Беркса и его сообщников – пусть они только ему попадутся… Дядя сидел в мрачной задумчивости, к еде не прикасался и только барабанил пальцами по столу, а у меня лежал камень на сердце, и при мысли, что я не в силах помочь другу, мне хотелось закрыть лицо руками и разрыдаться.

Мистер Крейвен, человек весьма светский, единственный из всех нас, казалось, не утратил ни аппетита, ни ясности мысли, и на его свежем, оживленном лице незаметно было никаких следов усталости.

– Позвольте! – сказал он вдруг. – Состязание должно начаться в десять, не так ли?

– Так.

– Ну и начнется. Никогда не надо падать духом, Треджеллис! У него есть еще целых три часа, он может вернуться.

Дядя покачал головой.

– Едва ли, боюсь, что негодяи сделали свое черное дело.

– Hу, хорошо, давайте рассуждать, – сказал Беркли

Крейвен. – Приходит какая-то женщина и выманивает нашего молодца из дому. Известна вам молодая женщина, у которой есть какая-то власть над ним?

Дядя посмотрел на меня.

– Нет, – сказал я, – такой женщины я не знаю.

– Ну, а мы знаем, что она приходила, – возразил Беркли