Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

Был некто, как когда-то я, влюблен;
Терпел позор и унижепье он.

И слух, как барабан, молвой утроен,

Гремел о нем, что ум его расстроен,

Но ведь из рук возлюбленной и яд

Таит противоядье, говорят.

Обидам, оскорбленьям не внимал он.

Чело перед возлюбленной склонял он.

И так мечтаний пламень им владел,

Что мозг под крышкой черепа кипел.

Был как глухой он в хоре порицаний;

Что дождик тонущему в океане?

И что влюбленному позор и честь,

Он должен муку страсти перенесть!
В возлюбленную див оборотился
И ночью в дом к несчастному явился.
Объятиями дива осквернен,
С постели встав, не мог молиться он.
И вышел он в глубоком сокрушены!
К бассейну своему для омовенья.
Была зима в ту пору. Водоем
Покрылся за ночь льдистым хрусталем.
Сосед, увидев, крикнул: «Друг, постой!
Себя убьешь ты ледяной водой!»
Хозяин же ответил: «Замолчи ты,
И сердце и душа во мне убиты.
Что я сношу? Да легче умереть!
Поверь, я больше не могу терпеть…
Но пусть презренье на любовь ответ мне, –
Я жив надеждой… Хоть надежды нет мне!»
Аллахом я из праха сотворен,
Мой свет его могуществом зажжен,
Мне радостно внимать его веленью
И верить вечному благоволеныо.
О муж любви, иди своей тропой,
Чуждайся блеска роскоши людской!
Иди путем любви! Душой беспечен,
Пусть ты погибнешь – дух твой будет вечен.
Ведь из зерна и злак не прорастет,
Когда само зерно не пропадет.
Тогда лишь сможешь Истины добиться,
Коль от себя сумеешь отрешиться.

И знай – ты Истины не обретешь,

Пока в самозабвенье не впадешь.

Как музыка, поют шаги верблюда,

Когда тебе любви открыто чудо.

И тайну в крыльях мухи ты узришь,

Когда ты страстью чистою горишь.

И, изумленный, в просветленьи духа

За голову ты схватишься, как муха.

Влюбленный плачет, слыша пенье птиц.

И небо пасть пред ним готово ниц.

Да – истинный певец не умолкает,

Но не всегда, не всяк ему внимает.

Пусть к нам на пир влюбленные придут

И упоенью души предадут!

Пусть кружатся, как чаша круговая,

Главу у врат смиренья опуская!

Когда дервиш в самозабвенье впал,

Не смейся, пусть он ворот разодрал

И машет, словно крыльями, руками…

Он – в море, он объят любви волнами!

Где бубны, флейты ваши! – спросишь ты.

Откуда песня льется с высоты?

Не знаю я. Хоть песня мир объемлет,

Но ей лишь сердце избранного внемлет.

Коль птица с башни разума взлетит,

То ангелов небесных восхитит,

А низкий, в ком пристрастье к миру живо,

Готовит в сердце логово для дива.

Кто потакать готов своим страстям –

Не спутник он и не застолец нам.

Когда садами ветер пролетает,

Он не дрова, а розы рассыпает.

Мир, полный музыки, нам дал творец…

Но что увидит в зеркале слепец?

Ты не видал, как в пляс верблюд вступает,

Когда арабской песне он внимает?

Верблюда, знать, в восторг напев привел…

А тот, кто глух, тот хуже, чем осел.